Аутодафе
Шрифт:
— Значит, ведьма, — задумчиво произнесла Мириам, выслушав про пылевой вихрь. — Или колдун. Ничего не понимаю. Редко кто из них хотя бы видит темные души, а тут получается, он ими едва ли не управляет.
Я тут же вспомнил вёлефа и зябко передернул плечами. Но здесь, слава богу, что-то иное.
— Если хочешь остановить колдуна, брось в пылевой вихрь на дороге нож. Жаль, что у меня не получилось. Умеют чернокнижники работать с темными душами или не умеют — сейчас важно то, что этот с ними как-то связан, раз оказался поблизости.
— Если мы найдем его, то, возможно, найдем и источник всех неприятностей, — высказался Альберт, и Мириам кивнула:
— Верно. Но разыскать такого человека нелегко. Обычно этим занимается инквизиция, а не стражи. Людвиг, ты считаешь, что напавших на вас сначала убили?
— Я видел старые раны на их телах. Их закололи, а уж потом в людях… завелись темные души.
— Будем искать. Что нам еще остается? — вздохнула она.
Следующие несколько дней были невыносимо тягостными. У Карла началась лихорадка, пришлось вызвать целительницу, чтобы она меняла повязки и пичкала стража горькими лекарственными настоями. Я несколько раз выводил из конюшни хандрящего, а оттого злого на весь мир Вьюна. Краткие конные прогулки вокруг городских стен, вдоль лиманов, по краю Королевской пущи и мне, и ему пошли на пользу. Я поглядывал по сторонам, но пыль на дороге не спешила закрутиться смерчем.
Цыганский табор снялся с места и ушел куда-то на юго-запад, откуда ночью приполз сильный дождь с грозой. Мириам была занята, общалась с инквизицией, чтобы та позволила ей заглянуть в список ведьм, находящихся на службе у церкви, и тех, кто находится под подозрением и наблюдением. Альберт без дела слонялся целый день по дому, затем попросил меня показать, как в полевых условиях создавать основные фигуры.
— Ты это прекрасно делал в Королевской пуще, — сказал я.
— Если честно, я почти ничего не запомнил, — ответил он.
Мне было не жалко потратить на него время, он оказался смышленым парнем, Мириам не зря его выбрала. Базовые знания у него были безупречны, но практики, конечно, не хватало. Что мне в нем очень понравилось — он не боялся пробовать и, если у него не получалось сразу, не опускал руки. К вечеру нам общими усилиями удалось уговорить Проповедника сделать вид, что он — темная душа, и старый пеликан, клацая зубами и тараща глаза, бросался на ученика, который должен был поставить заградительную фигуру не более чем двумя росчерками кинжала. В итоге Проповедник ни разу не смог пересечь двор и добраться до нас.
— Хорошо, — сказал я Альберту. — Почерк Мириам виден в работе с кинжалом, он у всех, кого она учила. Но с хватами во время рисунков верхней перспективы — поработай еще. Пальцы у тебя слишком жесткие, а оттого силовые линии графиков получаются грубыми. Тех, кто нападал в лесу, ты остановишь запросто, но вот кого-нибудь покрупнее — как повезет.
Когда Альберт, поблагодарив меня, ушел, я присел рядом с Проповедником.
— Я заходил в комнату к Карлу, — сказал мне старый ворчун. — Лихорадка проходит. Накопленные им души лечат его не меньше, чем приправы какой-нибудь старги, да и здоровье у него бычье. Через неделю будет прыгать и бегать. Во всяком случае, он так говорит. Хотел спросить. Ты не жалеешь, что ушел от Мириам?
Я много думал об этом.
— Поздно жалеть. Сперва я на нее злился. Но как говорят философы — время лечит. Все было сделано правильно.
— На что ты злился? Что она сделала?
Я покрутил кольцо Гертруды:
— Мы учились у нее вместе с Кристиной. Но некоторые магистры считали, что Мириам может получить слишком много власти, взяв под свое крыло двух лучших выпускников школы.
— Как она могла с помощью вас чего-то получить?
— Магистрами становятся самые лучшие, и нас считали достойными к принятию в их ряды… лет через десять. Каждый магистр — голос совета. Мириам в то время была его главой, и многие боялись, что в нем окажется слишком много людей, поддерживающих ее. Ей сказали, что в будущем магистром сделают лишь одного из нас.
— И она отказалась от тебя?
— Нет. Она отказалась от Кристины. Мириам считала, что у меня больше шансов. Но я ушел от нее сразу после того, как она озвучила свой выбор на совете. Для нее это оказалось равносильно прилюдной пощечине.
— Надо думать!
— Криста осталась с Мириам, и ей это пошло на пользу — она стала отличным стражем. Какое-то время потом мы работали с ней в паре. Мириам поддерживала ученицу и постепенно готовила к мысли, что быть в элите Братства — это не только почетно, но и на пользу всем остальным стражам, а потом вызвала к себе, все еще лелея надежду ввести в совет магистра, а я начал свободное плавание…
— Ты считаешь, я была неправа? — Мириам стояла в дверях, глядя на меня сверху вниз.
Я выдержал ее взгляд:
— Спустя годы я в силах признать, что истина была где-то посередине.
— И на том спасибо. С тобой она была никем, Людвиг. Ты гораздо талантливее и способнее ее. В работе не прошло и года, как она стала зависимой от тебя. Так очень часто случается, когда люди долго действуют в парах. Пример Розалинды был у нас перед глазами. Некоторые без партнера теряются, а это первый и последний шаг к гибели. Я пыталась защитить ее, как могла.
Я рассмеялся:
— У тебя получилось, Мириам. Теперь она страж. Настоящий. Никак не зависящий от других. И поговаривают, что года через два ее могут сделать магистром. Я рад этому, как никто другой. И поэтому повторяюсь — не злюсь на тебя.
Она покачала головой:
— Не я заставила ее сделать окончательный выбор.
— Я знаю. Но ты все сделала, чтобы внушить ей идти вперед, к кольцу магистра. Беда лишь в том, что она стала независимой от меня, но зависимой от тебя. Порой, глядя на нее, я начинал ловить себя на мысли, что в некоторых вопросах она стала твоей копией.
— Ты заблуждаешься, — жестко ответила Мириам. — Поддержала она меня тогда правильно. Жду тебя за ужином. У меня есть новости.
Она ушла, а мы с Проповедником несколько минут сидели в тишине.
— В чем Кристина поддержала Мириам?
Я не хотел отвечать и все-таки сказал:
— На одном из советов магистры рассматривали вопрос о том, чтобы приписать нескольких стражей к свитам князей и королей ведущих государств. Мол, чтобы люди Братства всегда находились рядом с теми, кто правит миром. В этом видели пользу. Стражи будут защищать влиятельных господ от темных душ, если те окажутся рядом, ну и делать так, чтобы всем нам было хорошо. Нескольким государствам эта идея понравилась, и магистры выбрали какое-то количество человек. В том числе меня, Кристину, Львенка и Ганса. Криста считала, что это важно для всех братьев и сестер, а мы — что затея пустая трата времени. Сидеть во дворце, когда на дорогах темных душ с избытком и работа не терпит?.. В общем, мы отказались. С большим скандалом. А она согласилась, считая, что мы неправы. Доказать что-то друг другу у нас не получилось. Я отправился на первом же попавшемся дилижансе в какую-то дыру, Криста — в Бробергер. А потом, через год, когда все обернулось мыльным пузырем, потому что стражи, как мы и говорили, больше походили на придворную диковинку или шутов, чем на стражей, Мириам перетащила ее в Арденау. С тех пор я Кристину больше не видел. Ладно, это дело прошлое. Пойдем послушаем новости.