Авалон: Хроники Бессмертных
Шрифт:
Это были Настасья и Евген. В руках у подруги она разглядела три алые, аккуратно завернутые в целлофан розы. А вот это уже интереснее! Они, кажется, были настолько увлечены своей беседой, что заметили Малиновскую только в тот момент, когда уже поравнялись с ней. Евген смущённо помахал ей рукой и, чмокнув Настю в щёку, скрылся в подъезде. Настасья медленно подошла к Машке и опустилась рядом с ней на скамейку. Некоторое время они посидели в молчании, и редкие капельки дождя, барабаня по укрывавшему розы целлофану, навевали тоску. Наконец Настя произнесла: – Вот… Гуляли…
– Вижу, – Машка ещё сама не решила, как ей на это отреагировать. – Все в тайне,
Настя посмотрела на её недовольное лицо и, чуть улыбнувшись, сказала:
– Ты на меня обиделась что ли? Что я тебе не рассказала?
– Да я вообще не из-за этого, если честно. Просто устала очень. День был дурной. Ну и, конечно, да: почему я не в курсе?
– Да я сама была не в курсе! – начала оправдываться Настасья. – Представляешь, он сегодня в институте мне так неожиданно предложил – говорит: не хочешь съездить в Царицыно погулять? А там, Маш, так красиво! И фонтаны, и парк, и усадьба эта старинная. Прямо место для влюбленных!
– Для влюбленных, говоришь? Значит как раз для вас!
– Ой, да ну тебя! – отмахнулась Настя. – Не перебивай меня, вообще. Ну и вот: я опешила, конечно, но согласилась.
– Значит вот так вот просто взял и предложил? – Машка хитро сощурила глаз.
Настасья вспомнила про момент с поцелуем, немного замялась и ответила:
– Да. Вот просто так.
– Ну что же, прикольно. Я рада за тебя. Евген, в принципе, парень неплохой. Лоботряс, конечно.
Они обе засмеялись.
– Пошли домой, Маш. Смотри, у тебя уже все волосы мокрые – висят, как макароны. Ты давно что ли тут сидишь?
И подруги, негромко переговариваясь, не спеша направились к своему подъезду.
Оставшиеся будние дни пролетели незаметно и быстро: все были заняты предэкзаменационными хлопотами. Преподаватели старались напоследок донести в ветреные головы студентов крупицы знаний, а те в свою очередь – досдать долги с прошлых сессий, пока не навалились новые. Антон, хотя долгов и не имел, уже сейчас засел за учебники, став на улице редким гостем, поэтому, если вечерами Машка и выбиралась подышать свежим воздухом, компанию ей обычно составляла Настасья или же Таня (если не была занята со своим Вовой делами более интересными). Слава, Семён и Евген обычно пропадали где-то допоздна: иногда втроем, иногда поодиночке в разных компаниях. Тем не менее у Славика дела шли не так плохо (у него было всего пару долгов с прошлого курса), зато у его закадычных друзей ситуация с учебой обстояла не столь радужно. Если Семёну ещё удавалось еле-еле держаться в «середнячках», то Евген умудрился дойти до четвёртого – уже практически пятого – курса с несколькими долгами аж с самой первой сессии, отчего его фамилия периодически появлялась в списках на отчисление. Но, как в своё время мудро заметил Антон: «Никогда не поздно всё исправить, особенно, если знаешь – как».
Хотя – это известно любому студенту – самых верных способов исправления здесь было только два: если уж предмет был совсем ужасный – то оставалось либо вызубрить материал наизусть, либо приготовить шпаргалки, которые должны были быть настолько хитроумными, чтобы преподаватель никогда их не заметил и не разглядел. Маша вообще всегда надеялась пройти в так называемой «первой волне», то есть вместе со всей группой, когда и народу в аудитории было побольше, и внимание «надзирателя» рассеивалось на всех сразу. Однако заготовкой шпор она никогда не занималась, потому что была ужасно неуклюжей, вечно их где-то роняла или теряла, и, по её собственным словам, смогла бы списать только в том случае, если бы преподавателем оказался глухонемой, слепой и парализованный инвалид первой группы. Но таких преподавателей в их институте, к её великому сожалению, не было.
* * *
Утро субботы выдалось прохладным, но солнечным. Машке удалось незаметно выскользнуть из дома, пока её мама ещё спала. Она оставила ей на кухонном столе записку о том, что ушла гулять с друзьями и вернётся поздно, искренне надеясь на то, что мама не будет ей названивать на мобильный. Ещё в прошлый раз Маша обратила внимание, что сеть в окрестностях Нифльхейма была недоступна, чего, в общем-то, и следовало ожидать, потому что её любимый Мегафон вряд ли сумел установить спутниковую антенну где-нибудь среди Кленового леса или Зеркальных гор, тем более учитывая то, что они находились в параллельной реальности. А если телефон любимой дочки окажется недоступен более чем на пять минут, дома Машу будет ожидать невероятный скандал с полным выносом мозга до самого копчика.
Как говорила Ольга Александровна: «Если ты не берёшь трубку, я ещё могу предположить, что ты просто не слышишь звонка, дорогая моя, но когда милая женщина на том конце провода вещает мне, что мобильный отключен, я уже мысленно начинаю вспоминать номер телефона ближайшего морга!»
Поэтому оставить записку любимой мамочке очень даже стоило.
На лестничной клетке её уже ожидала сонная, но довольно весёлая Настасья: пока они спускались вниз по лестнице (потому что лифт в очередной раз не работал), Малиновская узнала причину её хорошего настроения. Оказывается, Насте звонил отец и пообещал, что в следующий понедельник он вернётся домой из Мурманска на целых две недели.
– А это значит, – радостно тараторила Настя, – что двенадцатого июня, в день моего совершеннолетия, он будет здесь. Это самый лучший для меня подарок, Маш, вот честно! Я ужасно по нему соскучилась! Если бы это было в моих силах, я бы никогда не отпускала его в эти плавания. Но я понимаю, у него работа такая. Да и жить без своих северных морей он, наверное, уже не сможет.
Настасья, снедаемая ожиданием долгожданной встречи, прямо-таки лучилась счастьем, и от этого у Маши тоже поднялось настроение.
– Ты уже придумала, где будешь отмечать? – спросила она подругу.
– Пока ещё нет. Есть, конечно, несколько вариантов. Можно, например, в кафе «Кампус» пойти у нас, на Первомайской.
– Да, неплохая идея, – согласилась Малиновская.
– Не волнуйся, как только я определюсь – ты узнаешь об этом первой, – заверила её Настасья.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь!
Так, болтая, они вышли из подъезда во двор. Все их друзья уже были на месте, громко выражая недовольство по поводу их медлительности. В конечном счете выяснилось, что главными опоздавшими оказались не они, а Слава, который появился несколько минут спустя.
– А ещё говорят, будто девочки долго собираются, – не удержалась Татьяна.
– Я ничего такого не говорил, – замахал руками Слава. – Я здесь ни при чем!
Черный Форд, как и в прошлый раз, появился внезапно, словно обладал способностью материализовываться из ниоткуда. Тонированное стекло машины опустилось и Сильфида, не ставшая на этот раз выходить, помахала им рукой.
– Доброе утро! Все в сборе? Ну, тогда рассаживайтесь поскорее!
Друзья по очереди полезли в автомобиль. Флавиус как всегда сидел за рулём. Пока они ехали, Сильфида расспрашивала их, не происходило ли каких-либо странностей за эту неделю.