Авалон: Хроники Бессмертных

Ермаков Антон

Так, погружённая в собственные мысли, она незаметно доехала до своей остановки. Выйдя из трамвая и перебежав улицу, Маша направилась к одиноко стоящей семнадцатиэтажной башне. Вокруг, конечно, тоже были дома, но в основном унылые пятиэтажки, одним своим видом нагоняющие тоску в любое время года. А их большой оранжево-белый дом с облицованным плиткой цокольным этажом всегда выглядел довольно мило – или, может быть, Марии казалось так просто потому, что она большую часть жизни прожила в этом доме?

Ветер принялся трепать

её волосы, переплетая их между собой – от этого было щекотно и немного приятно. В самом доме светилось множество желтых окошек, разгоняя своим светом сумрак тёплой майской ночи. Она подняла голову на уровень пятого этажа и посмотрела на своё окно – в нём было темно. Значит, мама сегодня на дежурстве и домой не придет. Мария ещё немного порассматривала другие окна, а потом перевела взгляд на большую спортивную площадку и уютный дворик, вплотную примыкающий к подъездам. Несмотря на поздний час, народу во дворе было довольно много – почти каждая лавочка была занята веселой группой молодёжи.

– Мань, мы здесь! – она увидела, как с одной из дальних скамеек машет ей рукой Антон, и направилась туда.

Следом за нею во двор медленно въехал чёрный Форд…

Компания старых друзей была в полном составе. Малиновская подошла, и устало улыбнулась: – Привет! Ну что, как у кого день прошёл?

На самой скамейке сидел Бирюк, а у него на коленях – Татьяна. Рядом с ними – Славик, который вообще сидел везде, где только можно было посидеть – он никогда не упускал своего случая. Немного в стороне от него приютилась Настасья, и Малиновская, растолкав Славу и Настю, втиснулась между ними.

– Ну всё, пришла боярыня – всех задвинула! – засмеялся стоящий рядом Евген.

– Да-да, она всегда такая, – подмигнул Семён, доставая сигарету. – Бесцеремо-о-онная!

– Ой, да ну вас нафиг! – отмахнулась Машка. – Вы просто не знаете, что это такое – целый день провести на каблуках. Вы же их не носите!

– И слава Богу! – серьёзно заметил Антон.

Почему-то от его прокурорского тона всем стало весело.

Евген как бы незаметно присел на краешек скамейки, поближе к Настасье, хотя отчаянно делал вид, будто очень увлечен разговором с Семёном. Маша и Антон обменялись улыбками.

Чёрный Форд остановился под одним из уличных фонарей, и тот моментально погас…

– Насть, Насть, – Татьяна трогает её за плечо. – Представляешь, я в те выходные такую умопомрачительную кофточку видела: там вот здесь оборочки, – она встает с колен Бирюка и начинает показывать на себе. – А вот тут бантик такой красный. Я прямо как увидела? так сразу влюбилась! Вот стипендию получу, точно её себе куплю.

Настасья одобрительно хмыкнула.

Семён и Евген обсуждают будущую курсовую работу по теории сопротивления материалов:

– Слушай, а ты точно уверен, что у твоего друга не осталось черновика? – волновался Семён. – Он же должен был её как-то сохранить. А то мне очень надо!

– О, вообще-то и мне тоже надо! – оживился Слава, придвигаясь к ним поближе.

– Ну, я спрошу у него, – пообещал Евгений. – Может, и сохранилось чего…

Антон тем временем присел на корточки напротив Малиновской: – Мань, ты чего так долго сегодня?

– Да вообще какой-то идиотский день, – жалуется Малиновская, ковыряя землю носком туфли. – Хорошо, что сегодня пятница, а то бы я точно умерла! Всё-таки не надо мне было все четыре пары отсиживать, мы на последней такой долгий и нудный тест писали, и я уже на работу буквально никакая поехала.

– Вообще-то тест – это очень важно, – серьёзно заметил Антон. – Этого нельзя пропускать.

– Ой, вот только не надо занудствовать! – ласково улыбается Маша, одновременно делая страшное лицо и отталкивая бутылку с пивом, которую ей протягивает Евген.

– Ну не хочешь – как хочешь, – Евген ставит пиво обратно на скамейку. – Я сам всё выпью.

– Вот ты так годика два попьёшь, и у тебя вырастет пивной живот, – говорит ему Бирюк.

– Да, и станешь толстым, пузатым и некрасивым, – добавляет Татьяна.

– Да он и сейчас-то не красавец, – ехидничает Антон.

– Ну, уж куда тебе-то со мной тягаться! – восклицает Евгений, картинно проводя рукой по волосам.

Всем снова дико весело.

Переднее боковое стекло Форда медленно опускается, и внимательные глаза Сильфиды неотрывно смотрят на компанию молодых людей, веселящихся на дальней лавочке.

– Ты думаешь, наш план сработает? – спрашивает рядом мужской голос.

– Люди падки на драгоценности. Нам остаётся только ждать… – загадочно отвечает та.

Малиновская наклоняется, чтобы поправить сползшую с ноги туфлю, и у неё из кармана что-то со звоном падает на асфальт. Что-то круглое и золотистое.

– О, шоколадка! – восклицает Бирюк, поднимая предмет с земли.

– Где? Где? – оживляется Слава.

Татьяна выхватывает у Вовы из рук блестящий кругляш и, повертев его, потрясённо произносит:

– Это не шоколадка! Это… это… монета…

– Это же золото! – удивлённо говорит подошедший вплотную Антон – И… Чума просто! Смотрите, – он показывает пальцем на край монеты: – Вот здесь. По ободку. Это же рубины!

– Чтоб я сдохла! – шепчет Настасья.

– Да небось бижутерия какая-нибудь, – не верит Семён.

– Эй, дайте мне-то посмотреть, – возмущается Машка – Вообще-то это выпало из моего кармана!

Все дико оживились и начали показывать друг другу золотую монету, украшенную рубинами. Друзья настолько увлеклись находкой, что даже не замечали, как каждый раз, передавая её из рук в руки, за монетой тянулось странное золотистое свечение.

Евген, взявший монету последним, попробовал её на зуб и сказал: