Шрифт:
Глава 1
Толпа на набережной в Ялте ликовала, девушки визжали в экстазе, мужчины хлопали в ладоши. Как будто перед ними появились освободители и великие победители самого страшного на свете великана. По своему толпа была права, красная зараза, распространившаяся по всей великой России, была похлеще страшного великана. Крым наводнили все сословия некогда Великой России, которые просто бежали от Советов, встретить на улице или в кабаке какого – нибудь князя или графиню не вызывало удивления, не говоря уже о купцах или фабрикантах,
Крым сейчас олицетворял собой последний оплот голубой крови и прибытие союзных войск, французов и англичан только вселял уверенность в победу над Советами. Якову было тошно смотреть на этих обезумевших людей, потерявших веру в собственную армию, как же просто народ теряет веру, да, в стране бардак: красные, белые, зелёные. Но армия еще есть: есть генералы, есть офицеры, есть преданные солдаты и они ведомы отличным командующим Деникиным. Именно они не дают большевикам войти в Крым, именно они, проливая кровь, сдерживают красную чуму. Яков тяжело вздохнул через нос, вдохнул весеннего воздуха и стал пробираться через толпу, орудуя локтями, приговаривая: «Пардон, пардон». Он опаздывал на встречу, а опаздывать он не любил.
Небольшой баркас пристал к пирсу, ловкий юнга быстро перемахнул через борт и привязав швартовый, вернулся обратно и перекинул через борт на пирс дощатый трап, помог подняться на пирс молодой девушке в голубой шляпке. Она поблагодарила юношу и, стуча каблучками, двинулась к набережной. Через двадцать метров ее остановил патруль – молодой лейтенант и два солдата добровольческой армии. Лейтенант браво козырнул.
– Лейтенант Ануфриев, сильно извиняюсь, ваши документы мадмуазель.
Девушка приветливо улыбнулась, поправила на голове черную, как смола челку, протянула лейтенанту документ.
– В честь чего такой праздник нынче в Ялте?
Внимательно просматривая паспорт, лейтенант ответил:
– Союзники прибыли, теперь нам будет полегче драться с большевиками.
Девушка еще раз улыбнулась, получая обратно свой паспорт.
– Наконец – то, пора положить всему этому кошмару конец.
Лейтенант козырнул и направился с патрулем к баркасу, про себя проговорил: «Да, пора, Розалия Самойловна Залкинд. Хорошая девица, но опять еврейка – не люблю жидов – от них пахнет большевиками.
Розалия битый час потеряла, пробираясь через толпу на улицу Абрикосовая, нашла нужный дом, толкнула калитку. Она оказалась в небольшом дворе, засаженном розами. На балконе второго этажа стоял пожилой мужчина в белом костюме. Он смотрел в театральный бинокль, рассматривая море и с восхищением громко высказывался:
– «Вы только посмотрите, какая армада, какой флот! Вот теперь все переменится, душа моя». Видимо его слова относились ко второй половине, находившейся внутри спальни.
– Извините пожалуйста, мне бы увидеть Инну Сафонову.
Пожилой мужчина даже не взглянул на нее и резко спросил:
– Кто такая?
Несмотря на свои двадцать с небольшим, Розалия многое повидала и хорошо разбиралась в людях. Неприятный холодок пробежал по ее спине. Такое с ней бывало, когда она чувствовала опасность.
– Я с ней познакомилась на привозе, я ей одолжила рубль.
Мужчина рассмеялся, оторвался от бинокля.
– Вы своих денег с нее милочка не получите.
– Что так?
Он развел руками.
– Она здесь больше не служит. Она теперь отвечает на вопросы в контрразведке.
– Вот как? Что же она натворила?
– Вы бы милочка шли куда шли, и я вас не видел. Усмехнувшись, добавил:
– Или вы тоже из товарищей?
Розалия круто развернулась на каблучках и ничего не ответив, выпорхнула на улицу. Явка была провалена. Она решила затеряться в толпе на набережной и там взвесить все за и против.
Яков без труда нашел на набережной варьете «Каблучок», толкнул входную дверь. Она поддалась, легко звякнул входной колокольчик. В нос ударил запах дешевых духов и табака. Ему перегородил дорогу здоровенный детина, одетый в белую косоворотку и жилетку малинового цвета. Черные брюки были заправлены в хорошо начищенные хромовые сапоги. Детина прогремел:
– Какого хрена, закрыто!
Яков справа налево перекинул трость, поправил на затылок шляпу, принял деловую позу, выпятив грудь вперед так, что пуговицы на его клетчатой жилетке под пиджаком напряглись, выдохнул:
– Передай дяде Самсону, что Яша от батьки приехал.
Детина на удивление поменялся в лице на вежливость.
– Идите за, мной Вас ждут.
Они прошли через весь зал мимо сцены, на которой десяток полуголых девиц разучивали очередной танец. В конце зала детина откинул драппировку и Яков увидел двоих сидевших за круглым столом на черных кожаных диванах. Тот, что был постарше, пыхтел трубкой. Яша приподнял шляпу:
– Мое почтение, уважаемые люди. Привет вам от батьки, он откликнулся на вашу просьбу – прислал меня. Я – Яша Жмот.
Тот, что помоложе, опрокинул рюмку коньяку в рот.
– Докажи, что ты Яша Жмот!
Яша засучил на левой руке рубашку и все с тыльной стороны руки увидели наколку: бубновый туз, пробитый ножом и внизу под ним надпись «Жмот». Тот, что постарше, кивнул и предложил:
– Присаживайся брат Яша, это – Пеленгас, я – Самсон.
Яша посмотрел в глаза Самсона.
– Помню тебя, Самсон, по централу.
Самсон налил ему коньяку.
– Ты уж извини браток, всех по этапу не припомнишь, но о тебе мы наслышаны.
Яша предложил:
– За хорошую жизнь.
Они поддержали его, чокнулись рюмками и выпили содержимое. Яша закурил папиросу, предложил:
– Сразу к делу, бродяги, что за нужда вас одолела?
– Есть серьезная делюга. Самсон вытряхнул пепел из трубки в пепельницу.
Яша выдохнул дым через нос.
– Насколько жирное дело?
Вмешался Пеленгас:
– Двадцать миллионов золотом. Может и больше.