Авантюрист: Новичок-одиночка
Шрифт:
Тронт, получив сильнейший удар ногой в нагрудник, с непониманием и быстро растущим в глазах удивлением отлетел в сторону своего отряда, сбивая с ног и калеча соратников, не ожидавших такого предательского нападения со стороны противника.
Сверкнула черная молния, и гримуар в руках Эстор, вспыхнув, словно куча сухой соломы рассыпался тлеющими угольками, оставив ужасные ожоги на руках заклинательницы.
Фигура снова расплылась, возникая перед Фрейей, и, перехватив левой рукой в черной латной перчатке блодеритовое лезвие клинка, сломала прочнейший сплав как сухой прутик, в следующее мгновение нанося кулаком ей удар в область солнечного сплетения.
– Он использует «Рябь»! Всем разойтись на десять метров друг от друга! Используйте «Рыбацкую сеть»! – Тронт, сплюнув кровью на каменную поверхность, поднялся на ноги и поудобнее схватился за рукоять длинного двуручного меча.
Было уже поздно.
Привыкшие к использованию в трудные моменты магических стигмов, авантюристы оказались не готовы к сражению с превосходящим по силе противником.
– Проклятье Фенрира!
Использовав «Молниеносный рывок», Тронт, сократив расстояние до закованной в латы нежити, нанес удар такой силы, что был бы способен развалить пополам каменный столб толщиной со среднего мужчину или перерубить пополам троих закованных в тяжелые латы рыцарей.
Однако меч только высек сноп искр из боковых пластин латного доспеха и отскочил, едва не вырвавшись из рук, потянув за собой владельца. А следом, не давая ни секунды на то, чтобы восстановить равновесие, Темный Рыцарь атаковал, крутанувшись на месте, ударом колена в незащищенный щитом или мечом бок, отбросив Тронта еще на десяток метров и заставив его закованную в блодеритовые латы фигуру высекать искры из шероховатой каменной поверхности.
Фигура Темного Рыцаря снова расплылась, появившись перед Стелой, и, схватив ее одной рукой за шею, другой за кисть, сжимавшую узкий волнистый акинак, заслонился телом девушки в доспехе от магической молнии, посланной из арьергарда первой команды.
Вместо крика боли из-под шлема послышалось сдавленное клокотание, и тело девушки безвольно обвисло, а из-под доспехов повалил дым и потекла густая красная кровь. Отбросив тело, словно какую-то куклу, рыцарь спокойно шагнул в сторону летящих в него огненных шаров, после чего его тело окуталось черным облаком, которое мгновенно поглотило и огненные шары, и все последовавшие затем магические атаки.
Только артефактное копье, которое метнул один из авантюристов, совместно с магической атакой первой боевой группы, нашло брешь в районе левого наплечника и, пройдя через кольчужный слой брони, вышло наполовину длины снаружи, в районе левой лопатки.
Восстановив равновесие, Темный Рыцарь с нечеловеческой грацией отскочил на несколько метров назад. Уклоняясь от атаки третьей валькирии, он, небрежно вынув копье правой рукой, вонзил его в тело лежавшего навзничь авантюриста, пригвоздив его к каменной поверхности, после чего, используя странный навык, переместился в тыл арьергарда первой боевой группы. Еще не успел утихнуть захлебывающийся крик боли, как новая черная молния, разветвившись, рикошетом прошлась по всему отряду, резонируя с артефактами и амулетами.
Раздавшийся взрыв разметал людей, словно невидимый великан смахнул крошки со своего стола.
Все вокруг заволокло дымом и магической пеленой, скрывая все от сторонних глаз, наблюдавших за ходом сражения людей.
Неторопливым, прогулочным шагом Темный Рыцарь вернулся на свое прежнее место, после чего, вынув из твердой скальной поверхности свой двуручный меч, отсалютовал им первым появлявшимся на небе звездам и с последними лучами закатного солнца исчез в черной дымке, оставив тяжелораненых и контуженных взрывом авантюристов на суд богов.
Глава 1
Грань кристаллического неба
Все начинается со взгляда. Всегда.
Крики злости трех обманутых братьев приближались, как и лай озлобленных псов, которых они натравили на мой след. Все, больше терять нечего, а посему я глубоко вздохнул и шагнул в темное марево, кружившееся внутри каменного кольца портала, ведущего в одну из четырех граней континента.
Моя история начинается с того самого момента, как я вернулся домой после чудесной ночи с младшей дочкой старосты деревни, Селестой. У меня все не выходил из головы ее дурманящий аромат и запах сена…
Отец был трезв, что в это время удивительно само по себе. Отвесив мне подзатыльник, он достал из-под стола старый и запыленный кожаный тубус, в котором хранились древние, покрытые налетом стальные пластины, надевавшиеся поверх кожаной брони. Наколенники, налокотники, несколько грудных пластин, пара наплечников и кольчужные перчатки со стальными накладками.
На мой вопрос «что происходит?» он ответил банально:
– Тебе сейчас семнадцать. Пора бы узнать мир, а не сидеть и протирать штаны в старой деревеньке, у которой нет особого будущего, и ждать, когда староста и его непутевая дочь силой наденут на тебя брачный браслет и отведут в храм к богине.
– Но…
– В сумке у входа хлеб, немного сыра, солонина. На пару дней тебе хватит. Больше шанса у тебя не будет. Сейчас староста еще спит, но после… А если ты решил всю жизнь крутить коровам хвосты и растить детей – будь по-твоему! Заставлять не буду. До портала в первую Грань Кристаллического Неба двое суток пешего хода через лес, в сторону восхода солнца.
Отец встал и вышел из дома.
К горлу подкатил неприятный комок. Оставить привычную и веселую жизнь в деревне или идти навстречу приключениям и, возможно, сложить голову от дикого зверья или дорожных бандитов, которые готовы прирезать за кусок хлеба и твою одежду?
Я простился с отцом, забрал свой небогатый скарб в виде крепкого охотничьего ножа из лендийской слоеной стали и моего набора инструментов. Все-таки ремесло поможет выжить и прокормить себя на новом месте.
Вот так стоя на пригорке, я минут десять молча прощался с родной деревней, которая только начинала просыпаться с лучами восходящего солнца. С лесами, озерами и полями маркизата, в котором я прожил всю свою жизнь.
В путь!
Осень в этом году началась рано, и до сезона дождей оставалось чуть более двух недель. Сейчас зверье в лесу еще сытое и листья только-только начали желтеть и опадать в осеннем танце. Ступать старался так, чтобы охотники, сыновья старосты – они же старшие братья Селесты, не смогли легко взять след. А для того, чтобы собаки не смогли выйти на след, приходилось, скрипя зубами от холода, идти по ручьям в воде и вдоль небольшой речки. Вода смоет и запахи и следы.