Авантюрист
Шрифт:
— Раз боятся, значит, уважают. Так зачем меня искал твой отец?
— Не знаю. К нему приехал партнер из Москвы. Возможно, хочет тебя с ним познакомить. Слушай, Феликс, держался бы ты от них подальше, это я тебе уже как друг говорю.
Предостерегал меня Витька почти искренне. Но именно почти. Поскольку главным было то, что можно будет в критический момент заявить во всеуслышанье: «я же тебя предупреждал». Обычное интеллигентское мошенничество. И вообще складывается впечатление, что отцом российской интеллигенции был Понтий Пилат — предупредил и умыл руки. Каждый в этой жизни передергивает на свой манер. И не надо подозревать наших интеллигентов в бескорыстии. Просто их корысть другого порядка — менее вещественна, зато более полезна для душевного здоровья.
Дверь мне открыла Нина Васильевна. Настолько милая и настолько интеллигентная женщина, что не совсем понятно, почему она выбрала в мужья такого человека, как Роман Чуев. Вот кого трудно заподозрить в интеллигентности. Конечно, в своем нынешнем обличительном раже я мог бы обвинить в неискренности и Нину Васильевну, но в данном случае выбор делала не интеллигентка, а просто женщина. И женское нутро безошибочно подсказало, что в лице Романа Чуева она найдет завидного самца, способного защитить рожденное ею потомство.
— Боже мой, Феликс, ты ведь в курсе, что Витю посадили?
— Для меня это новость, Нина Васильевна, поскольку я разговаривал с ним буквально пятнадцать минут назад.
— Ну не посадили, так посадят. Эти ужасные люди от него не отступятся. Вы не представляете, как это меня угнетает. Витя ведь мухи не обидит. А там — тюрьма. Не представляю, как он это переживет.
— Ваш сын, Нина Васильевна, вполне бодр и свеж. К тому же я точно знаю, что он никого не убивал.
— Даже случайно?
— Даже случайно, — подтвердил я. — И не думаю, что Виктору всерьез что-то угрожает.
Я очень хорошо отношусь к Нине Васильевне, гораздо лучше, чем к Роману Владимировичу, правда, нельзя сказать, что пользуюсь взаимностью. Особенно в последние годы. По-моему, Нина Васильевна считает, что авантюристу вроде меня лучше держаться подальше от ее сына. Во всяком случае, так она считала до минувшего воскресенья. Но после случившегося с ее чадом несчастья она, кажется, изменила свое мнение обо мне. Возможно, ей что-то намекнул Роман Владимирович, но печальные глаза ее смотрели на меня сейчас с надеждой.
— Роман Владимирович вас ждет. У него гость из Москвы.
Почему и Витька, и Нина Васильевна сочли своим долгом предупредить меня о госте, я, честно говоря, не понял. Но мне показалось, что сделали они это совсем не случайно.
Надо сказать, что Михаил Семенович Зеленчук не показался мне поначалу человеком, достойным такой настойчивой рекламы. Но так уж принято в русской провинции, что от гостя из столицы непременно ждут чего-нибудь судьбоносненького. Даже если фамилия этого гостя Хлестаков. Нет, за двести лет наша провинция, бесспорно, поумнела, да и столичные гости к нам едут не из Петербурга, а из Москвы, но тем не менее ощущение второсортности и зависимости от столичных хлыщей выветрится в нашей глубинке еще не скоро.
Внешне Михаил Семенович смотрелся вполне пристойно. Среднего роста, не сказать, что худой, но большого брюха еще не нажил. Возраст где-то между сорока и пятьюдесятью. Вальяжен. Лысоват, но до окончательной плешивости еще далеко. Уверен в себе. И доброжелателен особой московской доброжелательностью, которая для страдающих комплексом неполноценности провинциалов как нож острый, поскольку густо замешана на снобизме и презрении к малым сим.
— Феликс Строганов, — представил меня хозяин. — Я говорил вам о нем, Михаил Семенович.
Чуев-старший в присутствии столичного гостя держался свободно, как и подобает хозяину, и мне это понравилось. Что же до Зеленчука, то он глянул на меня с интересом, не более того. Руки не подал, лишь кивнул небрежно, как младшему секретарю значительного, но все же зависимого от центральной власти лица.
— Михаила Семеновича заинтересовала история с золотыми зверушками, и он готов помочь нам выйти на след Язона.
— К сожалению, я не знаю, какими возможностями обладает господин Зеленчук, но должен вас предупредить, Роман Владимирович, что Язоном заинтересовался еще один человек, тоже приехавший из Москвы, некто Красильников, коллекционер, хороший знакомый убитого Шагиняна и прямой потомок купца первой гильдии.
— Он что, сам вышел с тобой на связь?
— Да. Предварительно испортив мне лобовое стекло двумя выстрелами из пистолета. И еще одна примечательная подробность: Красильников был знаком с Каблуковым, поддерживал с ним деловые отношения. Я думаю, что координаты Шагиняна Язон и Веневитинов получили именно от Каблукова, вот только последний, если верить Красильникову, забыл их предупредить о моем визите.
— А если не забыл? — прищурился в мою сторону Роман Владимирович.
— Тогда это именно Красильников устранил Шагиняна, дабы завладеть золотой солонкой, а главное — выйти на след продавца. Язон, узнав о моем фиаско в Москве, вполне мог прийти к выводу, что его курьера подставил Каблуков. После чего он Каблукова устранил.
— А от кого Язон мог узнать, что сделка завершилась столь печально?
— От Наташи, она наверняка следила за мной. Что было нетрудно сделать. Я ведь не конспирировался. Думаю, именно Наташа подменила золотого тигра на бронзового.
Я не знал, нужно ли выкладывать подробности запутанного дела при Зеленчуке, но поскольку Роман Владимирович меня не придержал ни знаком, ни взглядом, а лишь кивал согласно моим словам седеющей головой, я сделал вывод, что гостю он доверяет и, более того, действительно рассчитывает на его помощь. Что же касается Михаила Семеновича, то он остался недоволен моим рассказом и не постеснялся высказать свои претензии:
— Вы вели себя слишком легкомысленно, господин Строганов. Я, например, не представляю, как можно не заметить такой разительной подмены, сидя рядом с мошенницей.
— Для меня, господин Зеленчук, эта вещица никакой ценности не представляла. Деньги я за нее уже получил. Жалею, что не выбросил ее в мусоропровод еще там, в Москве. Если бы Наташа просто попросила у меня солонку, я бы ей ее подарил. Откуда мне знать, что эта вещь украдена из музея?
Зеленчук с Чуевым переглянулись. Моя последняя фраза была провокационной. Я, конечно, не верил, что поисками пропавших из музеев экспонатов занимаются такие люди, как Роман Владимирович Чуев и Михаил Семенович Зеленчук. А Зеленчук был, судя по всему, птицей довольно высокого полета, близким к правительственным кругам.