Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I
Шрифт:
Она подскочила к Александру, чмокнула его в губы дежурным поцелуем и вернулась на свою табуретку:
— Теперь все поняла! Он уходит из бизнеса, а ты решил отомстить Ритке, поэтому-то я и здесь. Умница! Ум-ни-ца! Вот теперь пусть поплачут, а мы с тобой горы свернем! Утицкий, я тебя обожаю! Ты знаешь, я постеснялась тебе говорить, но, раз такое дело, скажу — ты просто потрясающий мужик! Иоанну до тебя — как до луны…
Александр встал:
— Чувствую, пожрать мне сегодня не удастся…
6
Муравич появился
Иван выглядел куда лучше своего зазеркального двойника. Конечно, трудно выглядеть плохо, будучи столь состоятельным человеком, каким, судя по всему, и является здешний Иван. Даже не слишком высокий рост не бросался в глаза, умело скрытый оригинальным кроем костюма. Вот только Алька не знала, как ей к нему обращаться — с его двойником она никогда не была дружна, ведь даже Утицкий имел с ним очень мало общего, лишь изредка попадая вместе в гастрольные поездки, так как обычно играли они в разных составах.
Алька провела гостя к накрытому столу в гостиной. Люся постаралась на славу, оформив стол, как в дорогом ресторане. Непривычные для Альки яства были вычурно выложены на оригинальные прямоугольные тарелки, салфетки были вообще какой-то невообразимой формы.
Муравич по-хозяйски налил светло-голубое вино в затейливые фужеры с витыми ножками, поднял свой навстречу Алькиному, но, не донеся до ее фужера всего каких-то полсантиметра, отдернул обратно:
— За тебя, девочка. Я рад, что ты научилась справляться без меня. Не думал, что ты выплывешь, — и, не ожидая ответа, выпил до дна.
Алька с опаской пригубила содержимое фужера. За свою жизнь ей довелось попробовать немало спиртных напитков: и белых, и красных, и желтых. Даже зеленые пробовала, а вот голубые до сих пор не то, что пробовать, даже видеть не доводилось. Вино оказалось довольно терпким, пахнущим травами, и, по Алькиным понятиям, больше походило на спиртовой аптечный настой. А лекарства она очень не любила, особенно в жидкой форме, а потому, вопреки привычке, не выпила, а лишь пригубила и отставила фужер в сторону. Вино вином, но тост, или что это было, требовал ответа или хотя бы некоторой поправки.
— Да нет, Вань, не так уж хорошо у меня получается без твоей поддержки…
Муравич поморщился:
— Альбина, ну что за панибратство! Ты же знаешь, я терпеть не могу имя Иван, и уж тем более Ваня и его производные. Я не стал выговаривать тебе за это по телефону, думал, сама догадаешься по моему сдержанному тону, что допустила бестактность. Будь любезна, следи за своим языком. Я же так долго приучал тебя к тому, что я не Иван какой-нибудь занюханный, а Иоанн, а стоило развестись, как ты сразу все забыла. Или это твоя маленькая месть? Мелко, Альбина, как мелко!
— Прости, Иоанн, я действительно лопухнулась. Я нечаянно. И мстить не собиралась. Мы же взрослые, интеллигентные люди. Прости, — и она легонько погладила его руку.
Муравич руку не убрал, но и на Альку не посмотрел, словно бы и не заметил
— Не мстишь, говоришь? А зачем подала мельсисток? Ты же знаешь, я его терпеть не могу!
Алька вскинулась. Мельсисток? Что еще за мельсисток такой? Это вот то цветное, что ли? Алька так и не поняла, что это такое и какое происхождение имеет — растительное ли, животное, но одно поняла точно: Люся устроила ей редкую подлянку! Ведь наверняка же знала, что Муравич не любит мельсисток, но намеренно приготовила именно его.
— Нет, Иоанн, это не мои козни, — сказала с самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна. — Я даже не знала, что Люся собирается подавать. Это моя ошибка…
— И увы, не единственная, — менторским тоном изрек Иоанн. — Что ты вытворяла вчера на сборнике? Мне просто стыдно было слушать это непотребство! Один раз народ такое безобразие схавает, но второго кикса не простит. Ты знаешь, что полагается за такое исполнение?
После этих слов перед Алькой моментально заколыхался образ Сала, ритмично толкающегося в нее своим огромным пузом, картинку дополнил наплывший вдруг из памяти запах потного тела, щедро сдобренного одеколоном. Руки затряслись и Алька выронила вилку. Нет, есть теперь она уже не сможет. И трясущаяся рука потянулась к фужеру.
— Да, Варенник мне очень популярно объяснил… Только, знаешь, мне не нравятся подобные методы воспитания. Иоанн, я именно об этом и хотела с тобой поговорить.
Муравич искренне удивился:
— А о чем тут говорить?
— Как о чем, — Алька смущенно отвернулась. Как ему рассказать о притязаниях Сала? — О его методах воспитания.
Муравич усмехнулся:
— Дорогая, а что ему оставалось делать после такого позорища? Признайся, солнышко, что ты заслужила наказание.
Алька была пренеприятно удивлена, что "акт возмездия" совершенно не смутил Муравича. Как же так, ведь твою бывшую жену, бывшую подопечную, звезду эстрады, которую ты собственноручно вывел на орбиту, какая-то мерзость оскорбляет до глубины души, а ты даже не возмущен этим фактом?!
— Да, я действительно немножко облажалась, но не до такой же степени!!! — возмущенно воскликнула она. — Ладно, пусть даже я действительно опозорилась по полной программе, это не дает ему основание на… Ну, в общем, ты сам все понял. Ладно, с очень даже большой натяжкой я могу допустить, что он был прав, что наказал меня. Но это же должен быть единичный случай! А он грозится, что теперь так будет всегда!
Муравич удивленно приподнял брови. В то же время уголки его губ слегка потянулись в сторону ушей:
— Альбина, ласточка моя, ты меня удивляешь. Ты что, вчера на свет родилась? Ты сколько лет в этом бизнесе? Что тебя возмутило в поведении Варенника? То, что он применил вполне законный метод воспитания? А скажи, он что, раньше тебя не воспитывал, что ли?
Алька, ошеломленная его восприятием произошедшего, покачала головой:
— Нет! — Покачала так уверенно, ведь ее-то он действительно раньше не воспитывал. Да и настоящую Альбину, пожалуй, тоже пальцем не трогал, что-то Варенник высказывал на сей счет. — Нет, что ты, как можно!