Авантюристка
Шрифт:
– Ирен! – вырвалось у меня.
– Но я слышала… – С этими словами Ирен нагнулась к Луизе и что-то зашептала ей на ухо.
– Вы уверены, мадам? У нее есть татуировка?
– Разумеется. Может, ты еще будешь гордиться сувениром, оставшимся на память от этого приключения. Однако сейчас тебе ничего не стоит спрятать его даже от служанки, если ты, конечно, позаботишься об этом.
– Зачем же разыгрывать спектакль, если в один прекрасный день дядя получит письмо и обо всем узнает?
– Потому что мы обязательно докопаемся до сути сего загадочного дела. Прости, так говорят англичане. Я хотела сказать, что мы…
– Найдем мерзавцев, –
Слог его оказался на удивление заразительным.
– Найдем мерзавцев и… – начала Ирен.
– Расшифруем тайный смысл татуировок, – подытожила я.
– Конечно, мисс Хаксли права. Мы обязательно выясним, почему негодяи схватили столь благовоспитанную юную француженку в Булонском лесу и самовольно нанесли ей татуировку. А затем мы… – Ирен вдруг замолчала, не в силах продолжать от переизбытка чувств.
23
Персонаж романа Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах».
– Хватит болтать! – проскрипел Казанова из гостиной.
Ирен поняла намек:
– Довольно разговоров. Пора действовать. О тебе позаботится Софи. – Она кивнула в сторону служанки, ожидавшей в коридоре.
Наша заблудшая овечка послушно проследовала к двери, словно лунатик, околдованный чарами Морфея, – голос моей подруги обладал удивительной силой, когда на то была ее воля.
– И еще кое-что, – обратилась Ирен к Луизе. – Ты должна сообщить нам фамилию дяди, иначе мы не сможем отвезти тебя домой.
Луиза остановилась; взор ее омрачился.
– Монпансье, мадам.
Софи сделала почтительный реверанс и повела Луизу наверх.
Годфри размял ноги, словно только что вернулся из утомительного путешествия.
– Завтра же отвезем ее домой. Монпансье… С ума сойти! Монпансье был одним из маршалов Франции при Наполеоне. Должно быть, это его правнук.
– Чудесно. – Ирен рухнула в освободившееся кресло, усталая, но несказанно довольная. – Одно из первых семейств Франции. С каждым днем эта тайна становится все загадочнее и загадочнее.
Глава девятая
Французский связной
Казанова, которому позволили немного полетать, усердно клевал виноградину, зажатую в чешуйчатой ноге. (Я, конечно, уже давно перестала настаивать, что ножки рояля следует скрывать от посторонних глаз. [24] Но я по-прежнему глубоко убеждена, что попугаям не помешали бы гетры – не хорошего тона ради, а исключительно из эстетических соображений.)
Словно ворон из поэмы мистера По, гигантский попугай уселся на бюст мадам де Ментенон, стоявший на этажерке. Когда-то эта особа воспитывала детей Людовика XIV, стала его фавориткой, а следом и королевой – первое и последнее, несомненно, заслуживает похвалы.
24
В Викторианскую эпоху ножки фортепиано было принято драпировать для придания им более целомудренного вида.
Пока Казанова разглядывал пышную гипсовую грудь, Ирен «склонялась над старинными томами» [25] , большую часть которых мы приобрели в книжных палатках на левом берегу Сены.
Вернув Луизу в семью, мы принялись изучать самые необычные книги из нашей библиотеки, надеясь извлечь из них хоть что-нибудь, что помогло бы нам расшифровать смысл загадочных татуировок. Оперное прошлое пробудило в Ирен любовь ко всяким диковинкам и причудливым историям. Изо дня в день мы штудировали ее коллекцию фолиантов, посвященных древним письменам, искусству тайнописи, загадкам масонов и розенкрейцеров, сборники древних карт и легенд о потерянных сокровищах, восточных традициях татуировки, о флоте и море и – да-да, и о них тоже – о королях и капусте.
25
Строчка из поэмы Э. А. По «Ворон» (пер. К. Бальмонта).
Ирен чихнула, и Казанова сию же минуту ее передразнил. В воздух поднялось облако пыли, скопившейся на старых пергаментных страницах.
– Боже! – воскликнула моя подруга. – Я и не подозревала, что паучьи лапки так часто добавляют в любовное зелье. Теперь понятно, почему эти эликсиры срабатывают только в сюжетах опер!
Я оторвалась от чтения перевода Библии восемнадцатого века. На выбор книги меня подвигла мысль, что странные буквы могли быть заимствованы из религиозной рукописи. Тогда, найдя буквы, мы отыскали бы и нужный отрывок – даже если он и не приблизит нас к разгадке тайны, то уж точно духовно обогатит.
– Что ты там изучаешь? – спросила я примадонну.
– Колдовской гримуар. Ну и словечко – «гримуар-р-р»! Придумали тоже! Ты только представь, что за жуткие заклинания там описаны.
– В буквальном переводе «гримуар» значит «тарабарщина», – скептически промолвила я, произнеся слово «гримуар» на английский манер, хотя очень старалась добиться французского прононса. – Напрасно ты надеешься, что в книге про волшебство обнаружатся эскизы татуировок.
– Ты в Священном Писании тоже ничего не отыщешь. – В комнату вошел Годфри, держа в руках фолиант, по толщине не уступавший моему. – Я по-прежнему убежден, что буквы заимствованы из некоего геральдического девиза.
– О, S, Е… – размышляла Ирен. – Думаешь, с каждой из этих букв начинается какая-то фраза на латыни? Omni Summa [26] . Да что угодно! Но ведь это невозможно! – Она захлопнула книгу и задумалась над предположением супруга: – Геральдика процветает в каждой стране.
Годфри показал нам заголовок своей книги: «Европейские гербы, их происхождение, развитие и значение. С иллюстрациями знаменитых фамильных гербов».
– О-о-о… – простонала Ирен, закрыв лицо руками.
26
Общая сумма (лат.).
В эту минуту вошла Софи, сделала реверанс и доложила о прибытии гостя.
– В такой час? – удивился Годфри. Часы показывали восемь вечера.
Заранее подготовившись к подобному возражению, Софи протянула ему визитную карточку, при виде которой молодой адвокат изумленно вскинул брови и тотчас велел служанке впустить незваного гостя.
– Ну что ж. – Годфри водрузил книгу на огромную стопку фолиантов, грозившую вот-вот обрушиться. – Судя по всему, нас ждет нечто любопытное. Дорогой мой ле Виллар! – Он двинулся навстречу элегантно одетому смуглому мужчине.