Авантюристы
Шрифт:
«Ай да молодец Левушка! Ловок, подлец, сверх меры… — Нарышкин криво улыбнулся своим мыслям. — Пока мы тут в разбирательствах увязнем, тебя, канальи, уже и след простыл …».
— Вот, значит, как! — произнес он вслух. — Стало быть, на основании заявления помещика Нехлюдова! А вам известно, господин Дерябин, что означенного помещика в природе не существует! Все это — т начала и до конца фикция. Кроме того, у меня имеются неопровержимые доказательства, касаемые убийства моего управляющего, и я сейчас вам их предоставлю.
Нарышкин потряс в воздухе письмом Трещинского.
«Вот тут, Левушка, ты мне и попался!», — подумал он с ликованием.
Он протянул конверт. Дерябин развернул его, повертел, поднес к глазам, а затем, еще пуще нахмурившись, возвратил Сергею.
— Шутки шутить изволите? Я тут в некотором роде «при исполнении»!
Сергей посмотрел на письмо. В руках он держал чистый, немного смятый лист белой бумаги. На нем не было ни единой строки, ни единого слова, ни единой буквы!
— Но позвольте, как же это? — Нарышкин был ошеломлен. — Я только что, перед вашим появлением прочел… там были явные улики… как это могло статься?
— Вам, сударь, надо бы в город. Фельдшеру показаться, — почти с жалостью качая головой, произнес Дерябин. — Совсем Вы, как я погляжу, из пазов вышли!
— Клянусь, что на этом листке только что было письмо, которое все объясняло…
— Могу Вам порекомендовать одного цирюльника в Орле, — с неожиданной человечностью сказал пристав. — У него, знаете ли, этакие персидские пиявки имеются. Черт его знает, где он их достает, но только, против наших конских, они не в пример чище. Кровь отворяют любо-дорого! Он их в кислом квасу выдерживает. От этого они злее становятся!
«Кто из нас двоих вышел из пазов? — подумал Нарышкин, лихорадочно соображая, что делать. — Алхимией забавляться изволите, господин Трещинский! Все продумал, мерзавец, даже чернила специальные использовал!».
— Господин пристав, простите, не знаю как Вас по имени-отчеству?..
— Иван Семеныч, — ответил Дерябин, продолжая смотреть на Сергея с плохо скрываемой снисходительной жалостью. Нарышкин изобразил на лице подобие радушной улыбки.
— Иван Семенович… следствие, дознание… Давайте о деле позже. Никуда Ваши подозреваемые не денутся, коли они и вправду тут. Если угодно, приставьте к дверям Вашего человека. А мы с Вами пока с дорожки по маленькой! Ведь Вы, сломя голову, сюда летели, наверное, без завтрака! Я сам в прошлом служил, понятие имею. Не откажите в столовую пройти…
— В столовую? — суровое лицо полицейского чина несколько смягчилось. — Ну что ж, пожалуй, извольте, пройдем. Желудок, сами понимаете, он и «при исполнении» желудок! А насчет персидских пиявок Вы все-таки подумайте…
— Непременно подумаю, Иван Семенович, непременно!
Становой пристав и Нарышкин прошли в столовую, где, не торопясь, накрывала на стол заспанная, расхристанная Танюха. Взгляд Дерябина сразу потеплел.
Молча, не чокаясь, выпили по первой.
Да, Трещинский нанес сильный упреждающий удар, но Сергей уже знал, как ответить на его выпад!
Часть вторая
ПОГОНЯ ЗА ЛИБЕРИЕЙ
Глава первая
В ПОГОНЮ!
«Протер глаза, перекрестился
И деньги подбирать пустился».
Пароход назывался «Святогор», но кроме этого имени ничего другого от былинного богатыря не имелось. Был он тихоходен, неповоротлив и грязен. При попутном ветре копоть из трубы оседала на палубе жирным слоем.
Нарышкин, вылезший из каюты, дабы освежиться и свершить «благородное нюханье» ядреного турецкого табачка, взялся за поручни и чертыхнулся, увидав руки свои и костюм совершенно запачканными.
— Канальство! — выбранился Сергей, однако безо всякой злобы, потому как день, несмотря ни на что, был чудесным. Дали, как им и положено, голубели. Вода в реке была синей-синей, и ветер, разведший моряну, вздувал на шершавой поверхности Оки белопенные гребешки.
Река быстро несла свои воды мимо кудрявых берегов, пристаней, бакенов. Вот, с усилием молотя ржавыми лопастями гребных колес, потащил баржу вверх по течению встречный пароходик. Миновали сплавляющиеся вниз звенья змеевидного плота, который обгоняли бесконечно долго, наблюдая, как плотовщики вяло ворочали длинными веслами и беззлобно высмеивали черепаший ход «Святогора». На пересечении курса встретилась возвращающаяся с пикника подгулявшая компания в большой лодке. Капитан рявкнул в рупор бессвязное ругательство — посудина прошла совсем близко к борту, и ее сильно раскачало набежавшей от парохода волной. Дамы в лодке визжали. Мужчины пытались нестройно петь. Один, в кумачовой косоворотке, держа в руке полуштоф, встал в рост и, надрывая багровое, злое лицо, истово заорал:
— Эх, ты водка, солдатскыя-а тетка-а!
Нарышкин облизнул сухие губы и отвернулся. Солнечные веселые искорки, танцующие на волнах, заставляли глаза щуриться. Сергей прикрыл веки. Сами собой стали припоминаться события прошедших дней.
Изрядно воды утекло уже с того момента, когда, прочитав письмо Трещинского, Сергей дал себе слово продолжить охоту за сокровищем. Много раз он спрашивал себя: «Зачем мне нужно все это? Так ли велика обида, нанесенная зарвавшимся полячишкой?». Разумеется, поквитаться с Трещинским хотелось, ох как хотелось! Однако не обида, не жажда богатства (хотя оно вовсе не помешало бы), не оскорбленная дворянская честь… Что-то иное безотчетно гнало в путь, разжигало огонь в венах, заставляло мчаться вперед, сломя голову. Клад был только далекой, призрачной целью. Не больше. И хотя целью, без сомнения, желанной, тем не менее, Сергею нравилось чувствовать, как ветер треплет его шевелюру, подгоняет, толкая в спину. Приятно было ощущать всеми клетками тела, как катит куда-то вперед вместе с этими речными волнами его жизнь, как улетучивается без остатка бледная петербургская хандра.
Нарышкин улыбнулся, подставляя ветру лицо и вспоминая подробности спешного отъезда из усадьбы. Припомнилось, как явившийся по навету мерзавца Левушки становой пристав Дерябин «сотоварищи», был вовлечен в буйную пирушку; как скирдовали и вязали в снопы упившихся до растительного состояния полицейских; как господин пристав, оказавшийся большим охотником до женских прелестей и к тому же изрядным пьяницей, был отдан на растерзание дворовым девкам, получившим от Сергея на сей счет особые инструкции….
Сборы были не долгими и, пользуясь тем, что нижние чины дрыхли, а г-н Дерябин, брошенный на алтарь плотской любви, находился в жарких и цепких объятиях Танюхи, компания наших кладоискателей отчалила (по выражению Терентия) еще засветло. Разумеется, за неимением других средств передвижения, пришлось позаимствовать экипаж блюстителей порядка (вместе с тройкой добрых лошадок), любезно оставленный у крыльца. Катерина с дядькой Терентием, которых пришлось спешно вводить в обстоятельства дела, заявили в голос, что догадывались о сокровище давно. Оба изъявили готовность немедленно отправиться в погоню за кладом. Срочно, уже на рысях, было создано товарищество «Нарышкин и компания» с уставным капиталом в виде нескольких отборных жемчужин. И хотя сам Сергей отстаивал другое название — «„Гроза морей“ и увязавшиеся за ним прочие-остальные», — на общем «выездном» заседании товарищества большинством голосов эта формула была отринута.