Аверс
Шрифт:
— Когда начала? — не спрашивая происхождение, ему и так предельно ясно.
— В девятом классе, — Ника полностью очнулась от возбуждения, тепло еще ворочалось внизу живота, но страх сильнее, сердце колотилось, казалось, выкинет из кровати, прогонит.
— Последний раз? — продолжал мужчина.
— Год назад? — Девушка правда плохо помнила, Аркадия тогда не было невыносимо долго, со Львом она еще не встретилась.
— Ты не станешь вредить себе, — жестко продиктовал Терновский, куда подевался снисходительный, веселый барин, отдающий приказы словно чуточку не всерьез, он обхватил ее лицо рукой и заставлял смотреть не себя, пронзая грозным взглядом посуровевших глаз насквозь. — Вся твоя боль принадлежит мне. Ты же не будешь лгать и красть у меня, Ника?
— Не сердись, я не могла иначе, — по щекам потекли слезы.
— Ш-ш-ш, — опомнился, обнял и прижал ее
Бессмысленные утешения остановили слезы, Ника затихла в его руках, не поднимая голову с плеча. Когда начал поглаживать ее снова, охотно откликнулась, словно отдавалась в качестве извинения за давние ошибки.
Ника ничего не знала и о себе. Как легко отзывается ее тело мужчине, стоит ему отвлечься от себя и заняться ею. Лев раздвинул складочки и погладил самый кончик клитора, следом совершив невозможную жестокость — ущипнул. Ника вскрикнула и выгнулась на постели, бедра ее задрожали. Любая розово-ванильная дама не позволила бы Льву дольше себя касаться. Ника почувствовала боль, но она пришла вместе с тягучим желанием. Терновский целовал ее грудь, ввел внутрь сразу два пальца и прожал по передней стенке влагалища, от самого входа и вглубь, беспроигрышно нащупывая тот самый чуть выступающий участок, знаменитую точку G. Крики Ники понизились, стали более гортанными, пальцы Льва заливало смазкой. Девочка совсем не жадная. Она готова. Мужчине хватило игр, больше терпеть нет сил.
Он на пять секунд выпустил ее из рук, чтобы раскатать по стволу резинку и направил себя вглубь, погружаясь медленно, вглядываясь в лицо красивой девочки, боясь пропустить малейшее выражение протеста. Ника отвечает ему совершенно бессмысленным, плывущим взглядом, вожделение впервые захватило ее полностью. Низменные физические ощущения выступили вперед и правят. Много стараться Льву не потребовалось. Он двинулся вперед, окончательно теряя голову, ослабляя контроль. Ничего не сравнится с обладанием женщиной. Внутри она одновременно мягкая и тесная, гладкая, влажная. Ника кончает быстро, обхватывая внутренними мышцами, ничуть не слабее, чем рукой до этого.
С небольшой натяжкой, Льва можно назвать чрезмерно страстным любовником. На самом деле он откровенно жесток, требует полного подчинения, толкается глубоко, завладевает без остатка. Достигнув пика, рычит и вдавливает ее в матрас всем телом. Мнения могли расходиться, на каждую не угодишь.
Но натягивает, бесспорно, качественно.
Глава 7. Работа
Ника осталась в постели Льва самым естественным образом. Стоило ли выделять комнату? Они ни о чем не договаривались. Мужчина молча избавился от презерватива, завязав его на узел движением за годы, доведенным до автоматизма, подгреб ее к себе под бок и уснул. Девушка сначала заснуть не могла. Давным-давно, она читала в интернете статью одного очень умного человека. Он утверждал, что женщина сложное существо и ее оргазм подобен мифическому животному, о котором все говорят, но никто не видел. В частности, автор утверждал, что женщина, побывавшая в дурных или неумелых руках, особенно если отношения длились долго и ничего не получавшая в интимном плане, попав в постель к виртуозу тоже удовольствия не испытает. Нужна практика, долгий положительный опыт, печально твердил автор, склоняясь к мысли и склоняя читателей, что в каком-то смысле женщина все же музыкальный инструмент, расстроенное пианино, настройка требует времени. Ника совершенно не сопротивлялась влиянию подобных рассуждений, ее околдовывала мысль, что она — вещь, хотя на самом деле она в это не верила. Для положения вещи общество слишком много требовало от нее. Двоякость иногда заводила в тупик. С одной стороны, она должна сохранять самые лучшие функциональные свойства вещи, особенно в отношениях с противоположным полом: рожать, готовить, стирать, убирать, ублажать и трахаться, как заводная кукла, хорошо и, главное, безотказно. С другой — она самостоятельная единица, ей нужно уметь зарабатывать деньги, обеспечить себе жилье, еду и одежду, полностью закрывать свои нужды, оставаясь удобной бытовой подставкой для избранника. Кстати, если с суженным что-то не так, виноватых искать долго не надо, достаточно приглядеться к отражению.
Так вот. Может она и расстроенный рояль, только оказывается есть большая разница играет ли гениальный воспитанник консерватории, страстно оглаживающий клавиши кончиками скругленных пальцев, и умеющий пользоваться педальками внизу или лабух из ближайшей подворотни. Звучит совсем по-разному. Ей казалось, что Терновский
Девушка не стала отстраняться, но медленно развернулась к мужчине лицом, украдкой и наощупь изучая хорошо выраженные мышцы на грудной клетке и постепенно спустившись вниз к прессу. Свет в комнате Лев погасил, нажав кнопку над головой, в деревянной панели, заменяющей спинку кровати. Видеть она не могла, только осязать. Лев вздохнул, перехватил ее запястья и завалил под себя, продолжая удерживать ее руки. Потерся об нее всем телом, кожа скользила по коже. Ника сдавленно и порывисто ахнула.
— Спи, — приказал Лев. — Натрогаешься еще.
Развернул ее к себе спиной, сосредоточенно облапал попку, притискивая поближе и через минуту задышал спокойно и глубоко. Нике хватило совести больше его не беспокоить, перелет, потом полный рабочий день, пока она неспешно ходила по квартире, принимала ванну, рассматривала косметику и валялась на кровати.
Утром ей удалось сбежать пораньше. Халат искать не стала, почудилось непременно проснется. Ночной нимфой, совсем обнаженная металась по комнатам, потерявшись и не сразу отыскав выделенную ей спальню. Лев пропустил занимательное зрелище. Ей физически невозможно предстать перед любовником растрепанной и помятой со сна. Она хотела быть для него идеальной. Терновскому придется проявить недюжинную волю и интеллектуальные способности, чтобы вовремя заметить ловушку и не превратиться в неврастеника, способного устроить скандал из-за неправильно сваренного яйца. Потому что Ника будет угождать ему, как только сумеет.
Расчесывая влажные волосы, девушка не заметила, как рука ее движется медленнее, пока окончательно не зависла с массажной расческой в руках. Она стояла в своей личной ванной перед зеркалом и разглядела следы на своем теле. Три, четыре, пять засосов на груди, повернулась боком и увидела синяки на бедрах, он хорошо за нее вчера подержался. Соски ярче обычного, губы припухли, между ног тоже. Еще она ощущала, как никогда, вершинку клитора, он отзывался на слишком смелые движения болезненно и сладко. Опять же, большинству бы не понравилось, он сделал ей больно и продолжает делать сейчас. Ника совсем не возражает. Это ее способ получать удовольствие.
Привела себя в порядок за рекордные полчаса и оказалось, что Лев встал ненамного позже ее. Он вполне готов к завтраку и пошел ее разыскивать. Черные волосы зачесаны назад, светлые глаза игриво сверкают, где-то здесь спряталась его девочка.
— Доброе утро, — проговорила Ника и покраснела.
Она надела домашнее платье, снова из тех, что он купил ей в больницу. Ее одежда, забранная из дома, совершенно не подходила к стилю жизни Терновского. Мужчина подошел к ней и обнял за талию, одна его ладонь сразу беззастенчиво скользнула ей на лобок, поглаживая через ткань, но в основном проверяя есть ли на ней трусики.
— Здравствуй, — согласился Терновский на ее приветствие и добавил, отмечая ее послушание. — Умница. Пойдем с обслугой познакомлю.
Оказалось, в дом уже проникли две женщины. Нике не понравилась мысль, что у них есть ключи и постоянный доступ. Одна, главная, по возрасту вполне годилась ей в матери, но вторая достаточно молодая. Зачем Льву столько женщин? Ника справилась бы сама. Пусть квартира очень большая, она бы не подвела. Девушка не умела ценить свое время. Уборка, тяжёлая, методичная, каждодневная, попреки за мелкие ошибки, множество правил, которые выдвигали ей нервные хозяйки, составляли значительную часть ее сабмиссии. Аркадий приезжал не так часто, он не мог обеспечить ее полностью, и вообще, не отличался склонностью к контролю, вернее выдавал хаотичные правила, меняя их чуть не каждую новую встречу, про большинство забывал. Нике приходилось выкручиваться самостоятельно. И у нее получалось, хотя ее нанимательницы даже примерно не догадывались, почему она им столь преданно служит. Здесь ее метод явно не сработает.
У нее вспотели ладони, на ней нет белья, она не хочет их видеть. Ника с трудом заставила себя поздороваться и выдавила какую-никакую улыбку. Молодая смотрела на нее недовольно. Старшая на Льва не претендовала даже в мечтах и отношение Ники ее потревожило. Для Терновского они ничего не значат, просьбы и мнения его любовницы явно будут учитываться в первую очередь. Как бы работы не лишиться. Следовало налаживать контакт.
За еду обслуга не отвечала. Ника и Лев остались на кухне одни. Мария утащила надувшую губы горничную за собой, они давно откладывали уборку в спортивном зале, самое время заняться территорией, куда хозяева явно не сунутся.