Августина лучше всех
Шрифт:
Но на пороге открывшейся комнаты стоял Ролан, спешно натягивающий на себя охотничью куртку. Увидев меня — а не заметить белую сорочку было невозможно, — он возбужденно воскликнул:
— Вы тоже это видели?
— Что?
— Огни! В парке действительно светятся какие-то странные огни. Если поторопимся… — Тут его взгляд упал на мои босые ноги. — Возвращайтесь в комнату, я сам!
Гесс Северин уже почти пробежал мимо, когда что-то в выражении моего лица, видимо, все же его насторожило.
— Куда вы идете в таком
— К вам, — ответила я, не собираясь ничего скрывать.
— Зачем? — Ролан сделал шаг назад.
— Поговорить с о своих чувствах… о ваших чувствах.
— Нет-нет-нет, только не это. — Хозяин замка вытянул руки в попытке то ли защититься от меня, то ли уговорить. — Вы сошли с ума?
— Мне кажется, наоборот, наконец-то я в своем уме. Как я могла все это время не замечать? Я люблю вас. — Сама того не осознавая, я стала использовать фразы из популярных любовных романов. — Слишком долго мои мысли были сосредоточены на Викторе, но вам удалось вытеснить его из моего сердца, освободить меня.
— Кто такой Виктор? — Ролан потихоньку отступал, будто его загоняли в угол.
— Уже никто.
Гесс Северин уперся спиной в стену, и моя рука дотронулась до его щеки, чуть шероховатой и такой теплой.
— Нет никого, кроме вас.
— Мая, очнитесь! Я не знаю, что случилось, но это не вы! Может быть, проклятие действует именно так…
Загнанная «жертва» (я горько усмехаюсь на этих словах, но в тот момент все обстояло именно так, а не иначе) попыталась перехватить мое запястье и отодвинуть от себя. Но рук у меня было две, а желание дотронуться до Ролана, прижаться к нему всем телом только разгоралось.
— Прекратите! — Наконец, поняв, что взывать к голосу разума бесполезно, гесс Северин развернул меня к себе спиной и, прижав мои руки к телу так, чтобы я больше не смогла двигаться, прошептал над ухом: — Не надо, только не вы, я не железный…
Я точно знаю, каков был бы мой ответ, и точно знаю, что последствия его стали бы непоправимы. К счастью, именно в этот момент открылась еще одна дверь, и из-за ее створки выглянула взлохмаченная голова Терри.
— Кто здесь шумит в такой час?
Лицо гесса Ярина, увидевшего меня в объятиях Ролана, и сейчас стоит перед моими глазами. Дальнейшее действие разворачивалось со стремительностью, которой никто из нас не ожидал.
Терри распахнул дверь до конца, рванул меня к себе одной рукой, а вторая, сложенная в кулак, угодила Ролану прямо в лицо. Гесс Северин неаристократично закатил глаза и сполз по стене.
Первой моей реакцией был гнев, я чувствовала, что готова испепелить нападавшего на месте. Но как только тело Ролана коснулось пола, внутри у меня будто тренькнула тонкая струнка, и я застыла в нерешительности, пытаясь понять, что происходит.
— Что он с тобой сделал? — Терри схватил меня за плечи и умоляюще заглянул в глаза.
Я хотела ответить «ничего», но остановилась.
— Да, он что-то сделал…
Все было неправильно. Казалось, эмоции и мысли мне больше не принадлежали.
— Что? Что?! — Лось сжал мое лицо ладонями и заставил посмотреть прямо на него. — Я его убью!
— Нет! — Мне удалось перехватить своего защитника прежде, чем он вновь повернулся к Ролану, все еще находившемуся без сознания. — Не трогай! Подожди. Это какая-то магия.
Мне пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы проверить собственное тело. Поначалу я не нашла ничего необычного, но потом послышался тихий стон гесса Северина, и вместе с ним, будто подсвеченная, вспыхнула маленькая червоточина в области виска, почти такая же, как та, что я обнаружила на Лигии.
Я открыла глаза как раз в тот момент, когда Ролан открыл свои… и они были прекрасны.
— Что вы со мной сделали? — Мне удалось задать вопрос, но я чувствовала, что воля снова слабеет, а внутренний голос начинает нашептывать: «Какая разница?»
Гесс Северин ответил непонимающим взглядом, дотронулся до рассеченной губы, вытер кровь. Мне хотелось подбежать к нему, помочь подняться, залечить раны, но я из последних сил вцепилась в Терри, потому что казалось, что если его отпустить, то кошмар вернется снова.
— Мне нужна Гусма!
— Он тебя больше не тронет, — успокаивал меня Терри. Не знаю, что он собирался сделать со своим соперником, но ответ Ролана заставил его удивленно оглянуться.
— Я ее приведу, — сказал хозяин замка. — И вы мне объясните, что за чертовщина тут творится.
Гусма прибежала в комнату Терри (он успел увести меня из коридора), вся переполошенная, на ходу наматывая на голове тюрбан.
— Что вы сделали с моей деточкой, разбойники? — причитала она, стараясь в первую очередь осмотреть, цела ли я внешне. Няня попыталась оторвать мою руку от рукава гесса Ярина, но я вцепилась в него мертвой хваткой, как только Ролан вошел в комнату.
— Меня зачаровали, лала, — едва двигая губами, прошептала я.
Иланкийка положила свои теплые сухие руки мне на лоб, закачала головой, зацокала языком.
— Беда, беда, беда. Это кому же ты так приглянулась, милая?
Она точно знала кому — испепеляющий взгляд Гусмы был направлен на хозяина дома. Мне хотелось ее осадить, чтобы не смела даже в мыслях отзываться о Ролане плохо, но я лишь плотнее сжала губы. Няня все гладила меня по голове и гладила, рассказывая словно сказку:
— Не бойся, касим, мы справимся. Ты сильная, я сильная.
— С чем справимся, лала? Что это?
— Привязка, мерзкое колдовство. В стародавние времена, когда девушек выдавали замуж по сговору, бануш проводили обряд, привязывая жену к мужу, чтобы любила его и была преданной до самой смерти.