Авиация и Время 1996 № 6 (20)
Шрифт:
Экспериментальный вертолет-штурмовик был переделан на Ухтомском заводе в одном экземпляре из серийного Ка-25ПЛ: полностью, включая РЛС, снята ППС, по бортам установлены на пилонах блоки НАР УБ-16-57, на основные стойки смонтированы пламезащитные кожухи. Еще одна машина подобного назначения, Ка-25Ф, создавалась в рамках конкурса на ударный вертолет. Предполагалось, что она будет нести 23-мм пушку ГШ-23, блоки УБ-16 и противотанковый комплекс “Фаланга”. Однако эта разработка не вышла из стадии проекта, т.к. военные более перспективным посчитали Ми-24. Такая же судьба постигла и проект многоцелевого Ка-25М (более легкий аналог Ми-8).
Вариант “ДЮ” строился в ОКБ и предназначался для несения атомных глубинных бомб “Скат”. У серийного Ка-25ПЛ дооборудовали бомбоотсек: установили спецдержатели, систему климатизации (обогрева) и др. специфические устройства. Существовал также вариант с аппаратурой обнаружения ядерных боеприпасов на кораблях (путем облета). Таких вертолетов имелось четыре экземпляра - по одному для каждого из флотов.
Варианты Ка-25ПЛ с увеличенным по длине и высоте бомбоотсеком разрабатывались для несения новых образцов торпедного противолодочного оружия (ракето-торпед). Дорабатывались они из серийных Ка-25ПЛ путем снятия ГАС, что позволило за счет ее шахты удлинить бомбоотсек на 400 мм назад.
Экспериментальный вертолет огневой поддержки
Выброс с “ДБШЗ” буксирного троса для приема шнурового заряда
В сентябре 1967 г. группа 555-го ИИВП из 6 машин с экипажами была направлена на выполнение программы “Эллипс”. В ходе ее предполагалось использовать вертолеты для обнаружения возвращаемых частей космических аппаратов в случае приводнения в Индийском океане. На вертолетах была снята вся аппаратура ППС, кроме радара, заклепаны бомболюки, установлены спасательные лебедки и сиденья в грузовом отсеке. На борту могли разместиться три легких водолаза. Носителями “ДБ" стали дооборудованные сухогрузы, которые перед посадкой космических аппаратов выстраивались в районе их предполагаемого приводнения вдоль расчетной траектории снижения. В феврале 1968 г. очаковцы вернулись домой, а с марта до сентября аналогичную службу несли экипажи 872-го ОПЛВП.
В конце 60-х - начале 70-х гг. существовала и другая аналогичная программа. В ней был задействован целый флот специальных поисково-спасательных кораблей, часть из которых оснащалась вертолетами. Для этого несколько “ДБ" облегчили (сняв часть ППС, кроме радара), дооборудовали радиоприемными устройствами, способными принимать сигналы спускаемых аппаратов, и дополнительными радиокомпасами АРК-У2. Тему назвали “Селенга”. Было подготовлено несколько таких вертолетов, которые обычно окрашивались в цвета “Аэрофлота”.
...Летом 1970 г. после облета Луны в Индийском океане должен был приводниться космический аппарат “Зонд-8”. Туда направили флотилию поисково-спасательных кораблей, из которых “Тамань", “Апшерон” (военные транспорты проекта 596) и “Карабах” имели на борту по вертолету. Первым спускаемый аппарат обнаружил летчик вертолета А. Канепс. Вначале по яркому свечению (плазменному следу), затем по радиосигналам он нашел его и навел “Тамань". Вскоре “Зонд-8” был поднят на борт корабля.
Одной из особо секретных разработок ОКБ Камова была тема “И”. Чтобы “ракетный щит Родины” не ржавел, РВСН[* Ракетные войска стратегического назначения.] довольно активно постреливали межконтинентальными баллистическими ракетами “в заданные районы" Тихого океана. Нужно было определять, куда попадают боевые части МБР: в цель или в божий свет? Для получения объективной информации на ТОФе были созданы две Тихоокеанских особых группы, по три специально переоборудованных корабля с богатым радиолокационным вооружением: “Чажма", “Чумикан", “Чукотка” и “Сахалин", “Спаек”, “Сибирь” (бывш. воєн, транспорты проектов 1130 и 1128). Каждый из них нес по вертолету. Эти машины были переоборудованы из Ка-25ПЛ: снята ППС, кроме радара, установлено спецоборудование типа магнитометров. Они получили обозначение “ДИВ” (Ка-25ИВ). Перед подлетом ракеты вертолет взлетал и уходил в зону предполагаемого приводнения. При помощи своего измерительного устройства он фиксировал координаты падения БЧ МБР. На корабле показания расшифровывали и определяли радиус рассеивания. Всего по этой теме построено 6 машин (в НАТО они получили обозначение Hormone-C).
В январе 1967 г. ОКБ Камова получило от Министерства авиапромышленности задание создать на базе машины “Д” вертолет-кран. Идея выглядела весьма привлекательно и давала возможность использовать в мирных целях уникальные возможности длительного и стабильного зависания, присущие вертолету “Д”. Вести проектирование поручили молодому ведущему конструктору С.Михееву.
Работы велись очень быстрыми темпами. Обычный “ДБ” с серийным номером 07-06 (6-й экземпляр 7-й серии) как следует “выпотрошили", зашили бомболюк, оставив лишь небольшие створки для тросов. На силовые балки изнутри установили лебедку, а под удлиненную носовую часть - богато остекленную и с прекрасным обзором вниз кабину летчика-оператора. В ней было второе управление и минимально необходимый комплект приборов. Для работы в темноте вертолет оснастили двумя мощными поворотными фарами. Возможную раскачку груза предполагалось парировать автопилотом.
В первых числах мая начались летные испытания. 12 мая Ка-25К (К - кран), пилотируемый неизменным Е.Ларюшиным, своим ходом отбыл в Париж, на Международный аэросалон. В Ле Бурже “летающий кран" понравился всем - и зрителям, и специалистам. Авиационные журналы особенно подчеркивали, что “КБ Камова, в отличие от западных фирм, удалось решить проблемы соосных винтов, раз они построили такой тяжелый вертолет". Ведь Ка-25К способен был на внешней подвеске переносить грузы массой до 2 т, точно укладывая их в нужные места.
Предусматривалось создание и пассажирского варианта машины с сиденьями на 12 человек вдоль бортов. Но “Аэрофлот" интереса к гражданским версиям Ка-25 не проявил, т.к. сокращал типы даже имевшихся машин. Окончательно же их “добила” социалистическая интеграция: вертолет такого класса для всего “лагеря” было поручено строить Польше, и там уже шли работы по “Соколу"...
Вторым и последним гражданским вариантом был Ка-25 (без индекса), базировавшийся на атомном ледоколе “Сибирь”. Необходимость в нем возникла после того, как атомоход “Арктика” сходил к Северному полюсу с не имевшим радара Ми-2, что значительно снизило эффективность его применения. “Аэрофлот” обратился в ОКБ Камова, и для "Сибири” на Ухтомском заводе выполнили специальную переделку серийного Ка-25: сняли спецаппаратуру, установили сиденья в грузовой кабине и оснастили машину новой антиобледенительной системой. Несколько лет этот вертолет, действуя с палубы “Сибири”, обеспечивал проводку судов, выполнял разведку ледовой обстановки. Часто летать приходилось в сложных метеоусловиях, при температуре воздуха до -45°С.
Ка-25ПЛ с увеличенным бомбоотсеком
Модель вертолета Ка-25Ф
Ка-25-измерители, разработанные по программе “И”
К моменту массового поступления Ка-25ПЛ в части морской авиации (конец 60-х - начало 70-х гг.) ситуация с его основным противником - ПЛАРБ - сильно изменилась. Во-первых, их баллистические ракеты постоянно совершенствовались: “Поларис” А2 уже имел дальность 2780 км, “Поларис” АЗ - 4600 км, и районы, из которых возможен был пуск по Москве, только на Севере расширились до 15,5 млн.кв.км. Атомные субмарины уже дежурили и в Средиземном море... Во-вторых, количество ПЛАРБ в ВМС США к 1967 г. достигло 41 шт. Против такого “стада” и на таких просторах даже 12 крейсеров проекта 1123 были бы бессильны, поэтому сей амбициозный план пришлось аннулировать, ограничившись “Москвой” и “Ленинградом". Упор перенесли на решение более локальных задач: отогнать обычные многоцелевые ПЛ (которых в целом по НАТО на 1967 г. насчитывалось до двух сотен) от районов боевой подготовки ВМФ СССР и выявить зоны патрулирования ПЛАРБ в Норвежском и Средиземном морях.
В первый поход на боевую службу вертолеты “ДБ” отправились на борту “Москвы" в 1968 г. Перед этим почти год шла доработка как вертолета, так и корабля. Как вспоминает участница испытаний РГБ Л.И.Романенко, “...в 1967 г. экипаж корабля составлял не более трети от числа прикомандированных специалистов”. В это время на “Москве" побывали Камов, Эрлих, с нее летали испытатели Ларюшин и Евдокимов. При одной из посадок в ходу машина Евдокимова нырнула - не хватило приемистости двигателей, чтобы исправить “промаз”. Вертолет утонул, летчика спасли. Это была первая морская авария.