Авиация и время 2007 спецвыпуск
Шрифт:
8 августа 1947 г. Антонов утвердил акт готовности самолета с мотором АШ-62ИР к проведению летных испытаний, уже подписанный начальником производства Павловым, начальником ОТК Леоновым и ведущим инженером Сенчуком. С 9 по 13 августа Володин изучал самолет. «О машине у меня сложилось очень хорошее впечатление, – вспоминал он. – Во всем чувствовалась глубокая продуманность, тщательность и законченность». 13 августа после проведения рулежек и небольших пробежек самолет подвергли тщательному осмотру. Затем произвели повторную пробежку. «Машина хорошо удерживается на тормозах, уверенно держит направление и хорошо выполняет развороты, – писал в своем дневнике Володин. – В присутствии Олега Константиновича произвел маленький подлет».
14 августа Антонов отправил в министерство шифровку о готовности самолета к испытаниям. Но разрешение министерства на выполнение первого вылета все не поступало, и 23 августа Антонов улетел в Москву для ускорения этого дела.
Наконец-то наступил долгожданный день – воскресенье 31 августа. «На заводе выходной, – вспоминал Володин. – Восемь часов утра. Погода как по заказу, небо чистое. Около цеха собрались сотрудники ОКБ. К самолету подъехал Антонов со своими ближайшими соратниками. Я доложил главному конструктору, что самолет готов к первому испытательному полету, и он прямо на крыле подписал задание: «Полет разрешаю. Антонов. 31.08.47 г.» Волнение мое достигло предела. Решалась судьба не только опытного экземпляра самолета. Случись что с машиной – после этого и молодое ОКБ может прекратить свое существование. О себе я как-то не думал. Мысли были только об одном: самолет должен взлететь и сесть. Сесть невредимым. Надев парашют, я вошел в самолет, закрыв за собой входную дверь. Когда взял в руки штурвал, все волнения разом исчезли, как будто рукой сняло. Опробовав мотор, подрулил по бетонке к линии старта. Вскоре мне дали «добро» на взлет. Мотор взревел посерьезнее, самолет напрягся в нетерпении… Ну, вперед! В считанные минуты набрал 1200 м. Опробовал действия рулей: и на прямой, и на разворотах их эффективность оказалась хорошей. Сделав два круга, перевел машину на снижение, уменьшил обороты до малого газа и пошел на посадку. Тридцать минут полета на новом самолете – радости нет предела! Мог ли кто-ни- будь в те дни, хотя бы в самых общих чертах, предположить, какая судьба уготована этому самолету? Конечно, нет. Но все мы верили в него. И он превзошел, даже с избытком, самые смелые наши ожидания».
Вечером Олег Константинович пригласил к себе на товарищеский ужин Володина и ближайших соратников. Было много хороших слов, каждый хотел узнать как можно больше о первом полете. Вечером того же дня антоновцев удивил еще один сюрприз. Сквозь эфирный треск удалось разобрать слова из передачи радиостанции «Голос Америки»: «Сегодня авиационный завод, где директором господин Лисицын, освоил выпуск самолетов нового типа». Позже самолет получил в НАТО кодовое обозначение Colt – жеребенок.
Полеты СХ-1 с мотором АШ-62ИР продолжались до 10 сентября, затем на самолет установили АШ-21. С этим мотором была повторена программа испытаний, после чего СХ-1 опять оснастили АШ-62ИР. Расшифровку данных контрольно-записывающей аппаратуры и обработку результатов испытаний осуществляла небольшая группа экспериментаторов под руководством В.А. Домениковского. Позже он был назначен начальником бригады аэродинамики. 4 октября, после выполнения 46 полетов, этап заводских испытаний завершили. В заключении по испытаниям Володин отметил, что «самолет в сельскохозяйственном варианте заводские испытания как с мотором АШ-21, так и с мотором АШ-62ИР прошел удовлетворительно, показав ценные для сельскохозяйственного самолета качества, и может быть передан на Государственные испытания».
Во время заводских испытаний летчик транспортного отряда завода В.А. Диденко выполнил три полета на СХ-1 в качестве второго пилота. Он дал следующую оценку самолету: «Машина удивила меня своими ценнейшими качествами при взлете и посадке… Посадка на этом самолете исключает элемент выдерживания над землей для погашения скорости, что в практике чрезвычайно ценно, так как дает возможность сократить размер посадочной площадки… На разворотах машина устойчива, в управлении проста и очень напоминает По-2. При вынужденных посадках на этом самолете можно без риска производить посадку на проселочные дороги и ограниченные площадки». Машина ему настолько понравилась, что он вскоре перешел с завода к Антонову.
Винтомоторная установка самолета СХ-1 с двигателем АШ-62ИР
Дружеский
Сам Антонов в отчете по заводским испытаниям отметил такие качества СХ-1: «Очень короткий разбег и крутая траектория подъема сразу после отрыва; повышение поперечной устойчивости при выпуске закрылков; полная невозможность доведения до режима срыва с выпущенными предкрылками; с брошенным управлением самолет выходит из спирали на режим горизонтального полета; плавное выбирание штурвала на себя до отказа при работе мотора на полной мощности переводит самолет в «режим висения», при этом эффективность руля высоты, элеронов и руля поворота сохраняется; мягкая амортизация шасси, влияние «подушки» и полностью выпущенная механизация позволяют совершать посадку прямо с этого режима без выдерживания; по технике пилотирования самолет прост и доступен летчикам ниже средней квалификации, при этом прощая грубые ошибки».
По результатам испытаний особых доработок конструкции самолета не последовало, улучшили лишь охлаждение головок цилиндров мотора, увеличили поперечное «V» крыла и подняли сиденье летчика. Одним из главных итогов испытаний стало решение вопроса о выборе мотора в пользу АШ-62ИР.
В октябре 1947 г. Антонов предложил разобрать СХ-1 и отправить его по железной дороге в НИИ ГВФ. Однако Володин уговорил главного конструктора на перелет, который будет дополнительным испытанием и хорошей рекламой самолета. 11 октября экипаж в составе Володина, Салазкова и Эскина отправился на СХ-1 в дальний путь. Преодолев 3000 км и совершив промежуточные посадки в Омске, Свердловске, Казани и Арзамасе, 13 октября самолет благополучно приземлился на аэродроме НИИ ГВФ в Захарково. На протяжении всего перелета СХ-1 вызывал большой интерес, а Володин с удовольствием демонстрировал его необычные качества.
На следующий день после прилета в Захарково самолет показали заместителю начальника главного управления ГВФ генералу Ш.Л. Чанкотадзе и заместителю начальника НИИ ГВФ генералу И.П. Мазуруку. Чанкотадзе попросил показать машину в полете. Мазурук, осмотрев СХ-1, сел на правое сиденье. Володин вывел мотор на максимальную мощность и выполнил взлет из трехстоечного положения самолета, обеспечившего минимальный разбег. На высоте 100 метров Володин развернул машину как будто вокруг хвоста и пошел на посадку. При выпуске механизации крыла он вывел СХ-1 на режим парашютирования и приземлился. Очарованный взлетно- посадочными качествами самолета, Чанкотадзе, промерив шагами дистанцию разбега, воскликнул с грузинским акцентом: «вы видите на снегу этот след? Я насчитал семь шагов. А сколько будет Вашими шагами?» Задав еще ряд вопросов, Чанкотадзе пришел в полный восторг от СХ-1.
Грузовая дверь самолета СХ-1
Самолет СХ-1 проходит заводские испытания
Руководство НИИ ГВФ не могло брать на себя ответственность за определение судьбы машины, так как по существовавшим тогда правилам все новые самолеты, независимо от назначения, проходили Государственные испытания в НИИ ВВС. Это вызывало беспокойство у Антонова, так как военные испытатели, увлеченные престижной реактивной техникой, могли не уделить достаточного внимания СХ-1 и дать отрицательную оценку по использованию самолета в армии. Однако все обошлось хорошо – заключение по результатам испытаний и ведущего летчика Н. Шарова, и специалистов института было положительным.
В апреле 1948 г. СХ-1 поступил в НИИ ГВФ для продолжения Госиспытаний в полном объеме. Институт назначил: Г.И. Лысенко ведущим летчиком-испытателем, Н.М. Зазимко ведущим инженером, А.В. Ильина бортмехаником, С.Д. Попова и Я.М. Михайлова-Сенкевича инженерами по сельхозоборудованию. Представителем ОКБ Антонов назначил А.П. Эскина. Программа предусматривала определение характеристик самолета в двух вариантах: транспортном и сельскохозяйственном. Заключительным этапом испытаний должна была стать оценка реальной работы самолета на полях.