Авиация и ядерные испытания
Шрифт:
Изделие РДС-37 для подвески на самолет-носитель было доставлено на стоянку самолета в 4 ч 50 мин. Через два часа подвеска, подготовка изделия на самолете были завершены и изделие принято экипажем.
Взлет самолета-носителя Ту-16 произведен в 8 ч 34 мин. Охрана самолета-носителя в полете выполнялась посменно парами истребителей МиГ-17. Изделие РДС-37 предусматривалось сбрасывать с высоты 12000 м с холостыми заходами на цель. Во время полета погода стала ухудшаться, цель закрылась сплошной двухслойной облачностью, общей толщиной -1500 м с верхней кромкой на высоте 10000 м. В связи с ухудшением метеоусловий было принято решение работать экипажу по сокращенной программе. Сброс изделия по заданной цели произведен в 9 ч 47 мин с высоты 12000 м и скорости полета 870 км/ч с использованием радиолокационных средств самолета-носителя. После сбрасывания изделия были выполнены рекомендации ОКБ Туполева и ЦАГИ МАП о дополнительных действиях по обеспечению безопасности
По наблюдениям экипажа самолета-носителя яркая вспышка от взрыва воспринималась в течение 10–12 с. Несмотря на то, что кабины членов экипажей были закрыты светозащитными шторками от прямого светового излучения взрыва, освещенность в кабине при этом воспринималась значительно большей, чем от солнца. Тепловое воздействие от взрыва на открытые участки тела членами экипажа, особенно в кабине штурмана, ощущалось значительно сильнее, чем в самую жаркую солнечную погоду. К моменту прихода ударной волны автопилот самолета был отключен, управление полетом осуществлялось вручную. Ударная волна воздействовала на самолет через 224 с после сбрасывания изделия, самолетные приборы показали рост перегрузок до 2,5 ед., ощущался незначительный подъем самолета. Приблизительно через 5–7 мин после взрыва высота радиоактивного облака достигла 13–14 км; цвет облака был красно-бурым. Диаметр «гриба» облака к этому моменту составлял 25–30 км. Самолет после полета произвел благополучную посадку на аэродром вылета, при осмотре самолета и проверке его оборудования не было выявлено каких-либо повреждений от воздействия взрыва.
По материалам обработки записей измерительной аппаратуры установлена небывалая до сих пор мощность взрыва 1,7–1,9 Мт, что вызвало огромные разрушения объектов вооружения, военной техники и других сооружений на опытном поле полигона. Значительные разрушения выпали на долю жилого городка полигона, удаленного от места взрыва до 70–75 км. В этом же городке находился и наш командный пункт. К моменту сбрасывания изделия все руководство сосредоточилось на наблюдательной площадке. У пульта связи остался я со штурманом Дударевым А.Г. Эффекта от светового излучения я не припомню. Но момент прихода ударной волны запомнился хорошо: раздались оглушительные громовые раскаты, сопровождавшиеся сотрясением здания. Пол уходил из-под ног, дверь оказалась выбитой. Дударев не устоял на ногах, его неведомая сила сначала оттолкнула от стенда, а затем обратным движением спиной ударило об этот стенд. Но это частность. А общий эффект от взрыва был безусловно потрясающим. Отмечены поражения некоторых объектов в более удаленных пунктах от полигона, в том числе и в р-не Семипалатинска. Результаты этого испытания по своим последствиям были столь значительными, что существенно повлияли как на разработку ядерного оружия, так и организацию последующих испытаний. Ученые-ядерщики отмечали значительную победу, подтвердившую в опыте реализацию новых принципов устройств термоядерных зарядов, которые открывали возможность создания боеприпасов более мощных и эффективных по действию и экономичных в производстве. С другой стороны, стала ясной необходимость перевода испытаний мощных термоядерных зарядов на другой полигон, наиболее полно отвечающий требованиям обеспечения безопасности.
Вместе с тем приходится отметить, что испытания 1955 г. были для бессменного руководителя Игоря Васильевича Курчатова последними в серии полигонных испытаний. У всех участников испытаний он пользовался громадным уважением и любовью. Это было не только данью как к ученому и государственному деятелю, но и как к личности, обладающей исключительной человечностью, доброжелательным отношением к людям, умеющему создавать благоприятную атмосферу коллективного творчества.
В заключение по испытаниям РДС-37 следует отметить, что за проявленное мужество и героизм при этих испытаниях командир экипажа самолета-носителя Ту-16 Головашко Ф.П. был удостоен звания Героя Советского Союза. Все члены экипажа самолета-носителя были награждены орденами и медалями.
Несколько замечаний по публикациям о вынужденной посадке с водородной бомбой.
В докладе И.Н. Головина на юбилейной сессии в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова отмечено: «Высший генералитет, прибывший на испытание, отказался принять решение о посадке самолета. Решение принял Курчатов. Попросил Сахарова и Зельдовича написать заключение о степени риска. Они написали — риск небольшой. Курчатов дал приказ задержать самолет в воздухе и помчался сам на машине из городка, где располагался штаб испытаний, на аэродром. Оттуда вызвал бомбардировщик на себя, на посадку. Под крылом самолета, когда он остановился, поздравил командира корабля Ф.П. Головашко и его команду с благополучным приземлением».
В
В некоторых газетных публикациях отмечалось, что посадка самолета-носителя совершена с бомбой, сорвавшейся с бомбардировочной установки и зависшей в бомбовом отсеке — это тоже домыслы из-за неосведомленности о действительном состоянии дел.
16. 1956 г. Последние испытания термоядерных бомб на Семипалатинском полигоне
Очередные испытания на Семипалатинском полигоне в 1956 г. проводились уже без участия И.В. Курчатова. Руководителем испытаний был, если не изменяет мне память, начальник Главного управления Минсредмаша Николай Иванович Павлов.
С августа по декабрь было проведено шесть испытательных полетов самолетов-носителей Ту-16, где командирами экипажей были Головашко Ф.П., Мартыненко В.Ф., Подбегалин Г.П., Сидоров А.С. В этой серии были испытаны заряды различной мощности, в том числе и термоядерные мощностью-^е более 1 Мт. Испытания проводили по установившейся к тому времени организации полетов и взаимодействию с опытным полем полигона. Полеты выполнялись парой: самолет-носитель — дублер. При этом самолет-дублер являлся и измерительной лабораторией со значительным комплексом измерительной аппаратуры, как и на основном самолете-носителе. К этому времени накопилось значительное количество материалов по самолетным измерениям, появились возможности сопоставления результатов самолетных измерений с измерениями пунктов опытного поля полигона. Это дало возможность нашим инженерам-испытателям выполнить большую работу по уточнениям расчетных зависимостей воздействия поражающих факторов в различных условиях полета и взрывов, реакции самолета и его элементов конструкции на поражающие факторы взрыва, что было необходимо для выбора режимов полета при испытаниях, а также для разработки инструкций для экипажей по боевому применению ядерных бомб с самолетов-носителей.
Самоотверженным трудом, обладая глубокими знаниями и опытом в работе с комплексом самолетных измерительных средств, Смирнов А.П., Тукай А.Н., Великоцкий Г.Ф., Бурдин Р.О., Поздняков М.М. в содружестве с представителями организаций ОКБ и ЦАГИ МАП, ИХФ АН внесли большой вклад в разработку научно-методических рекомендаций по обеспечению безопасности полета самолетов в условиях ядерного взрыва.
Полученные в опытах 1955–1956 гг. материалы были обобщены в отчете по воздействию поражающих факторов ядерного взрыва на самолет Ту-16, который при согласовании от Минавиапрома с Дементьевым П.В. и Туполевым А.Н. и от Минсредмаша Зерновым П.М. был утвержден главкомом ВВС Жигаревым П.Ф. с заключением о возможности боевого применения термоядерных авиабомб и обеспечении безопасности при этом.
1956 г. для меня был последним годом участия в ядерных испытаниях на Семипалатинском полигоне. С 1957 г. воздушные ядерные испытания необходимо было проводить параллельно на двух полигонах — на Семипалатинском и Новоземельском. На Семипалатинском полигоне продолжались испытания с боеприпасами, содержащими заряды мощностью менее 150 кт (в основном до 20 кт с самолетов-носителей Ту-16, Ил-28 и истребителей-бомбардировщиков Су-7Б). Общее руководство и научно-техническое обеспечение на Семипалатинском полигоне при воздушных ядерных испытаниях осуществлялась представителями 71-го полигона Сутягиным Н.Г., Киселевым В.И., Ганшиным И.П., Афониным Н.И., Подлубным В.М., Лохиным П.Ф.
Самолет Су-7Б — сверхзвуковой фронтовой истребитель-бомбардировщик, разработанный под руководством генерального конструктора ОКБ П.О.Сухого. Находится на вооружении с 1961 г. На самолете установлен двигатель Ал-7Ф с тягой 9600 кгс. На самолете Су-7Б атомную бомбу применяли при горизонтальном полете, а также на режимах пикирования и катрирования.
17. 1955–1956 гг. О работах на основной базе 71-го полигона
Наряду с обеспечением экспедиционных работ по ядерным испытаниям, на основной базе 71-го полигона проводились интенсивные испытания изделий по отдельным специальным программам, испытания самолетов-носителей, а также средств эксплуатации изделий. С изделиями различных типов в 1955–1956 г. проведено ~ 60 летных испытаний, в числе которых были многочисленные полеты, связанные с обеспечением и повышением безопасности на различных режимах взлетов и посадок, выяснением граничных условий полетов, не приводящих к нарушению заданных температурных условий для изделий. Испытаниям подвергались узлы и приборы автоматики в новом конструктивном исполнении, образцы изделий серийного производства. Некоторые особенно ответственные испытания сопровождались выполнением научно-исследовательских работ.