Авианосцы адмирала Колчака
Шрифт:
— Не нравится, девочки? — хищно улыбнулся Веддиген. — Тогда мы первыми выстраиваемся у Скапа-Флоу, отстреливаемся. Вы подчищаете прорвавшихся. Гут?
Ильинский посмотрел на Макарова и на старшего лейтенанта Гарсоева. Адмирал ответил за всех:
— Яволь. После этого исправные субмарины, имеющие торпеды, берут курс на Па-де-Кале, попутно зачищая бельгийское побережье. Хоть у англичан нет там нормальных портовых сооружений, часть людей они будут пробовать снять шлюпками. И, увы, на этот раз джентльменских поступков в духе уважаемого барона де ла Перьера мы делать не вправе.
Немцы радостно захлопали в ладоши. «Слышал бы меня Врангель», — усмехнулся Макаров.
Первую дань Нептуну унесли мины, выставленные германским U-ботом. На них подорвался и затонул броненосный крейсер «Хэмпшир». Отто Веддиген, занявший позицию близ минного заграждения на первом — самом опасном рубеже, скомандовал: срочно передать в Вильгельмсхафен о выходе кораблей Роял Нави и первом подранке.
На немецких субмаринах совершенно иная дисциплина. Не бывает свободного обсуждения ситуации между командиром и старпомом, как в русском подплаве. Однако кэп может по своей инициативе просветить обитателей центрального поста о намерениях и смысле совершаемых действий.
— Я сознательно демаскирую нашу U-29. Британцы до сих пор плохо различают, от чего им приходится умирать. Подрыв крейсера и одновременный перехват радио будет сочтен ими торпедной атакой.
И действительно, англичане принялись «топить» U-бот, засыпав акваторию перед тонущим «Хэмпширом» снарядами, затем вперед вырвались эсминцы, чьи капитаны намеревались засыпать врага глубинными бомбами. Проскочил только один.
— Что и требовалось доказать. Теперь самое интригующее — будут терять время на траление или пройдут по коридору, созданному ценой потопления миноносцев?
Храбрецы адмирала Джелико отметили буями сравнительно безопасную зону. Веддиген обернулся к экипажу:
— Господа! Прошу запомнить эту минуту. За нами к югу — наши товарищи, но они далеко. Перед нами — противник. U-29 начинает атаку против всего Грандфлита! С нами Бог!
Команде не впервой слышать подобное — командиру субмарины была присуща некоторая театральность. Здесь, вблизи шотландских островов, среди мелей и рифов, лодка может иметь контакт с одним-двумя надводными кораблями. Потому «двадцать девятая» и подобные ей малые U-боты первыми стали в линию атаки — океанским крейсерам здесь не развернуться и не сбежать.
Заметив на горизонте дымы большого корабля, Веддиген пропустил эскадру эсминцев и крейсера, опустив перископ. К точке подводной засады приближался супердредноут «Вэлиент», мощь и слава Грандфлита водоизмещением около тридцати тысяч тонн, вооруженный орудиями убийственного пятнадцатидюймового калибра.
Он был воплощением британской мечты — против подобных линкоров может воевать лишь линкор. А против «Вэлиента» на равных сражаться просто некому.
Мощная стальная туша с многослойной броней, перегороженная множеством поперечных переборок, делала, по замыслу разработчиков, его весьма стойким к разрывам вражеских торпед и мин. Самое меньшее два торпедных или минных удара «Вэлиент» обязан вынести, не выходя из боя.
Броня сказочной толщины и прочности может
Иными словами, если в мире и существовал корабль, достойный честолюбивых устремлений Веддигена, то именно он проступил в перекрестии после очередного подъема перископа. Капитан скомандовал «средний вперед» и начал сближение.
Словно Давид подкрался к ничего не подозревающему Голиафу. «Двадцать девятая» раз в сорок меньше по водоизмещению, на борту всего двадцать семь человек. В узости Оркнейских островов «Вэлиент» не выписывал противолодочный зигзаг, опасаясь налететь на рифы, и из четырех пущенных под достаточно острым углом торпед получил две.
— Погружение на тридцать метров! Полный вперед!
Вода загудела от близких взрывов.
— Акустик, можешь разобрать, где линкор?
Ничего не получилось. В какофонии шумов от множества винтов и ударов по воде он не смог выделить звуки раненого гиганта. Одно утешительно — акустики на эсминцах не в лучшем положении.
— Держать прежний курс, средний вперед!
Отто Веддиген применил более чем рискованный на малых глубинах прием, о котором слышал в описании русских атак, — устремился под днище подбитого корабля, рискуя быть погребенным под ним.
Поврежденное судно стонет, как раненый зверь, скрежетом гнущихся шпангоутов, между которыми устремляется забортная вода. Услышав жалобный голос «Вэлиента» в каком-то кабельтове по правому борту, кэп приказал сбросить ход до малого. Осталось только выждать, пропустить эскадру над головой и устремиться в погоню.
Конструкторы вычисляют одно, а в жизни выходит несколько другое. Никто не опробовал практическую живучесть «Вэлиента» — не будешь же всаживать пару торпед в собственный корабль.
В подпалубном пространстве корабля грохнул взрыв. Часто детонация боеприпасов приводит к разлому корпуса и быстрой гибели. Супердредноуту выпало долго страдать. От сотрясений по обшивке прокатились волны деформаций. Как на легендарном «Титанике» от удара айсбергом, стальные листы вырвались из заклепочных креплений, вода полилась не в два, а в полдюжины отсеков.
О дальнейшем продолжении похода на линкоре не могло быть и речи. Но победа по очкам не удовлетворила Веддигена. Дождавшись перезарядки торпедных аппаратов, он вколотил залп в корму дредноута, не защищенную сетями.
Невероятная удачливость оставила германского подводника, когда в воздух взмыл гидроплан. Пилот «Сопвича» с высоты в сотню метров засек лодку на малой глубине, с борта корабля невидимую, и навел на нее эсминцы, сбросившие глубинные бомбы. В отчаянии продув систерны главного балласта и пытаясь на ходу вырваться на поверхность в поврежденной «двадцать девятой», в отсеки которой хлестала вода, Веддиген добился, что на какие-то секунды рубка показалась над поверхностью. На близкий гул винтов эсминца, слышный безо всяких слуховых приборов, никто уже не обратил внимания…