Авианосцы адмирала Колчака
Шрифт:
В шторм и линкоры не воюют, а отсиживаются в гаванях или пережидают бурю носом к волне, пометил великий князь. На хорошую же погоду нужно истребительное прикрытие. То есть больше самолетов и авианосцев.
Успех «сикорских» против линкоров случился от крайне плохого устройства зенитной стрельбы, продолжил адмирал, наливая деготь в бочку с медом. Англичане палили много, но бестолково. Такой же налет на Хохзеефлотте обернулся бы куда горшими потерями.
Далее адмирал-карбонарий раскритиковал сами авианосцы. По его мнению, слабость плавучих аэродромов в отличие от наземных заключается, во-первых, в практически невозможном спуске на палубу поврежденного и плохо управляемого
Александр Михайлович в гневе уж думал просить Императора услать строптивого вице-адмирала на Дальний Восток, а над морской авиацией поставить менее робкого, как набрел на предложения Колчака по развитию сего вида кораблей. Несколько успокоившись, вызвал его к себе. Снова испытал вспышку раздражения при упоминании о Макарове — Александр Васильевич не смог сдержать сожаления об отставке флотоводца. Однако при обсуждении морской авиации князь не смог отказать Колчаку в здравом смысле.
— Ваше Императорское Высочество! Вы благоволили к самолету Григоровича. По опыту Северного моря будущее именно за многомоторными машинами, хотя бы с двумя двигателями.
— Желание ваше понятно. Но судите сами. Казна истощена войной. Г-12 изрядно дороже, полоса потребна длиннее, а увезет одну торпеду, как и «Сикорский».
— Так точно, Ваше Императорское Высочество. Однако уже в следующем бою мы не сможем резвиться, словно лиса в курятнике или Макаров в Нагасаки. — Увидев недовольную гримасу князя, Колчак предпочел больше сию тему не трогать. — Если враг сможет ответить грамотным зенитным огнем и выслать истребители, толку от торпедоносцев может и не получиться. Я полагаю, что самолет, идущий на сближение с кораблем, должен иметь хотя бы пару двигателей и не менее трех человек в экипаже, причем управление непременно сдвоенное, как на Г-12, на случай попадания в летчика. Я срочно озадачил инженеров найти устройство, позволяющее брать направление на радиомаяк. Пилот не сможет им управлять и одновременно самолетом. Не обойтись без стрелка, прикрывающего заднюю полусферу. А от «сикорских» отказываться нельзя — они годятся в палубные истребители.
Великий князь задумчиво постучал карандашом по стопке листков с набросками Колчака.
— Вы считаете, авианосный крейсер обязан иметь длину палубы не менее четырехсот сорока футов и практическую скорость в двадцать шесть узлов. Вы понимаете, что убиваете главную ценность затеи — бороться с дредноутами дешевыми средствами?
— Так точно, Ваше Императорское Высочество. Авианосец будущего — изрядно дорогой корабль. Уверен, что американцы и германцы это сообразили. — Колчак решил подсластить пилюлю: — Сие не значит, что нынешние сразу устарели. Смею заметить, часть «сикорских» следует сразу перевести в истребители прикрытия и ставить на них пулеметы, синхронные с винтом.
— Наконец, авианосец старого типа может иметь истребители, а большой — бомбардировщики и торпедоносцы, — провозгласил великий князь. — Я подумаю и сообщу решение. Вы свободны, господин вице-адмирал.
— Честь имею! — боднул головой Колчак и удалился.
Он не стал тыкать в нос августейшему покровителю летучих моряков, что самый быстрый из российских авианесущих кораблей ни в жизнь не разгонится быстрее двадцати одного узла. Пиратствуя
Узнать состояние дел с машинами Григоровича Колчаку проще всего было у самого их создателя, к которому он и отправился, благо недалеко.
Дмитрий Павлович, вдохновленный успехом бомбардировщика, забросил гидропланы и увлекся сухопутными аппаратами, а ныне готовил опытный истребитель, которым надеялся потеснить машины Сикорского. Михаил Владимирович Шидловский, совладелец и управляющий питерским заводом «Руссо-Балта», держал нос по ветру, потому не рассчитывал исключительно на заказы моделей Игоря Ивановича и принял подряд на истребитель Григоровича.
Сойдясь накоротке с авиаторами, адмирал перевидал многих и, кажется, разучился удивляться. Особенно сочные индивидуумы произросли на улицах Киева — Сикорский и Григорович. Последний сыпал идеями в таком количестве, что случайно оброненного за день иному хватило бы на всю жизнь.
Он мечтал о цельнодеревянном самолете с несущей обшивкой из фанеры и никакого полотна, убирающемся шасси, дозаправке в воздухе при дальних полетах. Рядом с ним Жюль Верн и Герберт Уэллс казались жуткими примитивами, напрочь лишенными фантазии. Однако в отличие от писателей Дмитрий Павлович подкреплял свои выдумки чертежами и расчетами, плоды его воображения летали. А также стреляли, бомбили и убивали. Война-с!
Выслушав терпеливо очередной поток задумок по поводу совершенствования взлетающих с палуб машин, а Григорович к тому времени не создал ни одной, адмирал вежливо расспросил о судьбе Г-12.
— Верите ли, Александр Васильевич, на деле вышел отличный самолет с грустной судьбой. Не с кем ему воевать. Пробная эскадрилья летала на севере Франции у Врангеля, но без особого блеска. Там через узкий пляж к Дюнкерку шли толпы британцев, которых мешали с песком полевые гаубицы. Получилось дешевле, а главное — пушки стреляют издалека, они в безопасности. Две машины сели в английском расположении, итог печален и ясен. После на разведку летали «Сикорские», а бомбить перестали вообще.
— Вот как! Но ведь сам Александр Михайлович вам протекцию составили. Неужто казна больше не заказывала их?
— Отчего же. Эскадра в двадцать штук есть в столичном округе, четыре в Либаве на гидропланном шасси. Германцы на «Цеппелине» вон что затеяли — машину куда больше довоенного «Муромца», пятимоторный бомбардировщик на две тонны бомб. Дабы летать на Лондон с аэродрома под Кале.
— Дмитрий Павлович, великий князь желают больше авианосцев и самолетов. А если Г-12 как палубный приспособить?
Григорович виновато глянул на рождающееся в муках детище — истребитель. Там уже и головка показалась, осталось только вынуть его из чрева, пуповину отрезать и услышать крик. А здесь сыро, зато в качестве приза — заказ на главные ныне в России самолеты, палубные торпедоносцы. Велико искушение, невозможно ему противиться.
— Тяжел. Очень большие разбег и пробег. Корабль понадобится длиннее дредноута. Обождите недельку, Александр Васильевич. Подумаю я.
Разговоры о новом, более мощном носителе торпед доползли и до Сикорского. Мягкий с виду человек встрепенулся — у С-22 появится соперник. Правильный выход один: тот соперник обязан быть тоже из конюшни Игоря Ивановича! Коллеги-конкуренты увязли в чертежах, синьках и логарифмических линейках, таких мирных предметах, пока продукты умственного труда не превратятся в оружие и не попадут на фронт.