Авиатор: назад в СССР 12+1
Шрифт:
Следующим заруливал самолёт Борзова, у которого как раз и была нарисована голова рычащего тигра на килях. Красиво, а главное, повторяет историю этих самолётов из моего прошлого.
— Фух! Родин, вот это я устал, — появился Морозов вместе с Витей.
— Ты чего не пошёл сразу на корабль? — спросил я.
— Как будто ты бы без меня справился. А потом тебе все медали, ордена. Я до них жадный, — улыбнулся Морозов.
Ну, и задавака! Понятно, что на его месте я бы тоже не оставил ведущего одного.
—
— Главное, что об этом не знали американцы.
Мы все вместе посмеялись, но без традиционной флотской мысли от Тутонина не обошлось.
— Ходишь в море далеко — тебе и врать легко, — с умным видом произнёс Витя.
Когда мы уходили с палубы, вдалеке показался незнакомый мне корабль. За спиной послышался звук вращающихся винтов. На палубе готовился к вылету вертолёт Ка-29.
В этот момент навстречу вышел старший помощник командира корабля, раздавая указания офицерам.
— Кто-то важный собирается к нам? — спросил я у капитана второго ранга.
— Да. Командующий эскадрой Седов. Командир сказал, что он чем-то недоволен. Вас попросил аккуратно себя вести. А то у нас уже был нелицеприятный случай.
— Какой?
— Полгода назад представители одного из заводов решили на палубу покурить выйти и встали прямо перед входом в надстройку. А тут начальник политотдела зарядку делал. Ему бы представиться, а он давай авторитетом давить. Что-то сказал, а мужики не сдержались.
— Послали? — удивился Морозов.
Старпом прокашлялся и поправил пилотку.
— Если бы. Уши надрали так, что он потом красный ходил месяц.
Вот так и делай зарядку на палубе!
Зайдя в каюту и приведя себя в порядок, я первым делом упал на койку. Сил совсем не осталось после вылета.
Только голова коснулась подушки, я провалился в глубокий сон. Очередные картинки воспоминаний прошлой жизни. Дом, цветущая сирень и пролетающий над головой самолёт. Столь мирная обстановка сменилась на более привычную. Теперь перед глазами аэродром, солдаты в камуфляже, триколор и…выстрелы. Треск со всех сторон, огонь от взрывов. И в очередной раз перед глазами православный крест.
Я резко открыл глаза и вернулся в нашу небольшую каюту. Белевский с Николаем разыгрывали очередную партию в нарды.
— А мы вот так! — воскликнул Белевский, бросая кубики.
Тут же его радостное лицо сменилось кислой миной.
— Мда, три подряд раза выкинуть гош на один, это надо умудриться, — задумчиво произнёс Морозов.
Пока я отходил от сна, Саня ещё несколько раз выбросил неудачную комбинацию. Тем самым его поражение было предопределено.
— И того, 7:0 в мою пользу. Саня, ну так нельзя. Ещё и три последних партии «марсом» завершились.
Саня возмущался, что Морозов мухлюет. Хотя, в нардах это невозможно.
— Вот ты мне скажи, почему ты играешь со мной в нарды и всегда выигрываешь? — спросил Саня, включая кипятильник в розетку.
— Легко. Потому что ты всегда проигрываешь.
Гениально! Даже я не сдержался от улыбки.
— Серый, чаю? — спросил Белевский.
Я кивнул и начал тереть глаза. Давно они так не болели у меня. Видимо, начинаю уставать от частых посадок на палубу. За месяц было только пару дней без вылетов.
— Глаза болят? — спросил Морозов.
— Есть немного. Устал просто.
Белевский протянул мне кружку с чаем и сел напротив. Я внимательно посмотрел на мужиков. Что-то они какие-то тихие после игры в нарды.
— Чего затихли? 7:0 не предел. Могли бы ещё сыграть, — спросил я.
— Поговорить хочу. Мы уже месяц здесь и нашу работу делаем чётко, в срок и без нареканий, — сказал Белевский и замолчал.
— Продолжай, Сань, — ответил я.
— У меня есть соображения по поводу американцев. Они же не просто так сегодня нас брали «на слабо». Я летал в сторону Ливии и там чуть было не дошло дело до столкновения.
Морозов молчал, перебирая в руках кубики. Белевский посмотрел на него, будто ждал, что он тоже скажет пару слов.
— Сань, я был с Родиным. Мы видели только морской бой и сопла «Хорнетов».
— А я видел пуски ракет и стрельбу из артиллерийских установок с кораблей США, — ответил ему Белевский.
— Мы тоже видели. Обыкновенная игра мускулами, чтобы оказать на нас давление, — сказал я, отпивая сладкий чай.
Белевский не соглашался с тем, что ситуация проходная. Он пересказал весь полёт рядом с границей Ливии. Они с Олегом выполняли функции постановщиков помех и в борьбе с Ф/А-18 преуспели.
— Наши корабли подошли поздно, но американцы пока только пристреливаются. Давление растёт. Разведывательных полётов всё больше. Скоро и нас начнут вычислять. Будто они не видят, кто именно ставит помехи. Аппаратуру «Оберега» используем только мы.
Обеспокоенность Белевского понять можно. Он не первый год уже в походах и видел много провокаций со стороны нашего вероятного противника.
— Здесь всё не так. Мы явно готовимся предотвратить конфликт, — сказал Саня.
— А ты что предлагаешь? — спросил я.
— Начать думать над тем, как американцы собираются ударить.
А это хорошее предложение. Подумать стоит. Слишком уже много всего произошло, и достаточно американцы уже сделали провокаций в сторону Ливии.
— Мы не генералы, чтобы рассуждать в таких масштабах. Тут нужен иной подход, — ответил я.
— Какой? — встрепенулся Морозов.
В дверь постучались. Через мгновение в каюту заглянул уставший Ребров.
— Чай, Гелий Вольфрамович? — предложил я.
— Без подогрева, Родин. Пошли со мной, начальники вызывают.