Авиатор: назад в СССР 12+1
Шрифт:
Солнце палило всё сильнее и сильнее. От невыносимой жары начало клонить в сон.
— Сколько ехать? — спросил я у Кузьмы, прислонившись головой к двери и посмотрев на свои часы.
— Чуть больше часа. Уснуть не получится — жара слишком сильная.
Но мой организм думал иначе. Сон меня завлёк моментально, как только закончил говорить Кузьма.
Неожиданно очертания величественной пустыни стали меняться.
Перед глазами внезапно возникло изображение невиданной местности с зелёным садом и… моей женой рядом с маленькой самодельной
Меня подбросило вверх, и я очнулся. Первым делом взглянул на часы и понял, что сон продлился всего пару минут.
— Говорил же, что не поспите.
— Задремал. Ещё и сон успел увидеть, — ответил я.
— Да вы с открытыми глазами сидели, а потом стали на часы смотреть. Мы только с вами поговорили, — улыбался Кузьма.
— А что ж я тогда видел?
— Это, Сергей, мираж. Тут такое бывает, когда слишком жарко и сильно устал. Сам как-то прочитал книгу Стругацких про другую планету и увидел тут очертание города. Думал, с ума сошёл!
Эх, сказать бы ему, что моё сознание в это тело перенеслось из будущего, то точно бы сошёл. Но видение или мираж, увиденный мной, всю дорогу меня не отпускал.
— Уставший вы какой-то. Вы не с «Леонида Брежнева»? — спросил Кузьма.
— Оттуда.
— Несладко вам приходится. Я из «Шарика» в Тобрук ездил в учебный центр для моряков. Они там много чего рассказывают. Правда, что вы по несколько вылетов в день делаете?
— Много работы, Кузьма. Чуть меньше, чем у тебя.
— Да у меня то что! Встал, рюмку опрокинул и пошёл в гараж. Там закусил апельсином, гайки покрутил с ливийцами и домой под кондиционер.
Даже в условиях строжайшего сухого закона, наш человек умудряется найти, что выпить.
— Я так и не понял, откуда ты ездил в Тобрук.
— А, так мы «Шариком» жилгородок называем.
— Ясно. А рабочий день у тебя 8 часов?
— Не-а, я на обед не хожу. Где-то 7 получается.
Через час появились ровные ряды небольших одноэтажных домиков. С шоссе мы съехали на грунт и устремились к въезду в жилой городок. Он был обнесён двумя рядами колючей проволоки. Периметр охраняли ливийские солдаты.
Ворота отсутствовали. Вместо них широкий разрыв в ограждении. Дома чем-то напомнили мне афганские модули светло-зелёного цвета, крытые волнистым оцинкованным железом, на котором разводы ржавчины.
Между домиками были проложены бетонные дорожки и росли низкорослые деревья. Примечательно, что на въезде в городок располагался стадион, окружённый несколькими рядами скамеек. И даже в столь жаркий день кто-то умудрялся подтягиваться на перекладине.
— Совсем себя не жалеет. Как не увижу этого лысого, так он на стадионе. Лучше бы за женой следил, — высказался Кузьма.
Не стал я интересоваться слухами городка о личной жизни его жителей.
Все вокруг были одеты по-летнему — в футболках и шортах, на голове различные панамы, а немногочисленные женщины в светлых кепи.
Кузьма подвёз меня к площадке рядом с одним из домиков.
— Этот дом у нас для командировочных. Запаху не удивляйтесь.
О каком запахе шла речь, я понял сразу. Выйдя из машины, почувствовал амбре, исходившее от канализационного стока. Складывалось впечатление, что все трубы городка сходятся за этим гостиничным модулем для командировочных. Реальность оказалась хуже. Модуль находился рядом с оградой, за которой начиналось «озеро» из сточных вод, покрытое густейшей растительностью. И это в пустыне!
— Не успевает всё впитать Мать-земля ливийская! — радостно сказал Кузьма.
— Надеюсь, вы не используете данный водоём для отдыха.
— Нет. Здесь вообще редко кто на берег моря ездит. Автобус раз в неделю в Сирт нас возит.
Сирт — ближайший крупный город, находящийся как раз на берегу залива Сидра.
За спиной послышалась незнакомая речь, отдалённо напоминающая какой-то славянский язык. Двое мужчин, надрываясь, тащили здоровенную пластиковую 200 литровую бочку.
— Эти откуда?
— Братушки! Болгарские строители, которые и возводят здесь то жилые городки, то хозяйственные постройки. В Ливии вообще много кто из стран Восточной Европы работает.
Кузьма объяснил, что это местные бутлегеры. В погоне за наживой, их не остановил недавний рейд ливийцев по болгарским домам.
— Много браги они вылили. Запах в «шарике» стоял сильнее, чем от нашего озера вонючки.
— А почему городок «Шариком» называете?
— Так это из-за братушек! «Болгарская фирма» по-арабски «шарика Булгария». Вот и приклеилось.
Поблагодарив Кузьму, я вошёл в домик. Всё как и в афганских модулях — коридор, множество комнат и везде рычащие кондиционеры. Наша пятёрка разместилась в отдельной комнате на одноярусных кроватях. Хотя можно было так не ютиться и взять себе как минимум ещё одно помещение. В этом гостиничном модуле кроме нас и десяти человек техсостава никого.
— Серёга, тебе тут оставили «подарочек»! — воскликнул Морозов, когда я вошёл в комнату.
Рядом с кроватью стояли несколько сумок с закрутками. Чего только мне не передали с Родины: огурцы маринованные, помидоры кручёные, вишнёвый компот. И это только в одной сумке!
— Столько закуски, а выпить нельзя, — раздосадовался Саня.
— Не до этого нам будет. Слушайте, чем займёмся, — ответил я, бросил сумку на кровать и рассказал нашу задачу.
Законный вопрос поступил от Олега — почему ему нужно находится здесь? На МиГ-29 он не летает, а самолётов КБ Сухого здесь нет.
— Пока не знаю. Бурченко об этом не говорил.
— Если честно, меня эта командировка начала доставать. Отзывать не отзывают, конкретных задач по испытаниям нет. Ещё и к учениям припрягли, — возмутился Печка.