Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Ух! Если пустят в Париж, Вера обзавидуется. Хотя, может, и её удастся взять с собой.
И вновь звонок. Теперь это уже был не внутренний или городской телефон. Так громко может звонить аппарат связи с высокими лицами. Причём на телефоне даже нет дискового наборника.
— Слушаю, Чубов! Да. У меня. Уже распорядил… распорядился. Конечно, всё по высшему разряду! Понял, поздравлю. До свидания, — произнёс Чубов и повесил трубку.
Он пригладил волосы и встал со своего места. Медленно снял пиджак со стула, надел
— Звонил товарищ Русов. Я должен выполнить важное поручение председателя Совета Министров СССР, — заявил Егор Алексеевич и вышел в центр кабинета. — Я попрошу товарищей Родина, Морозова и Печка выйти сюда и встать в одну линию.
Это что за дела? Какой-то розыгрыш? Мы выполнили распоряжение Чубова и выровнялись перед ним.
Лицо Егора Алексеевича было серьёзным. Огненный взгляд слегка потух, но держался ариец статно. Первым Чубов подошёл ко мне и пожал руку. Причём это был нормальное мужское рукопожатие. Никакого желания сжать ладонь сильнее у Чубова не было.
— Я уполномочен, от имени председателя Совета Министров, поздравить вас, Сергей Сергеевич. Вы будете представлены к званию Героя Советского Союза!
Глава 17
В кабинете раздались аплодисменты. Форточка в окне распахнулась от порыва ветра. Егор Алексеевич пытался сохранять выправку. И тем не менее, глаза выдавали в нём разочарование.
Давно мне не приходилось так удивляться. Чубов, жмёт руку, да ещё и поздравляет меня с представлением к столь высокому званию! Мир перевернулся!
— Спасибо, Егор Алексеевич, — поблагодарил я.
— Поздравляю! От себя лично хочу сказать, что такое внимание к представителям авиационной промышленности дорогого стоит. Рад, что вы с нами, — буднично произнёс Егор Алексеевич.
Вроде всё хорошо сказал, но со словом «рад» переборщил. Не настолько он мне симпатизирует.
— Товарищ Морозов, уполномочен и вас тоже поздравить, — подошёл к Николаю Чубов и аналогично довёл до него радостную новость.
Затем поздравили и Олега Печку. Пока Чубов выполнял возложенные на него обязанности, у меня внутри всё замерло.
Не думал я, когда переступал порог военного училища, что мне придётся услышать слова о представлении к званию Героя Советского Союза. Да и не поэтому я пошёл в армию.
Я просто грезил небом, что зубы сводило. Я хотел служить своей Родине — той, что лучше всех на свете.
— Хотите, ещё что-то сказать? — отвлёк меня от мыслей Чубов.
— Нет.
— Прекрасно. Как только будет вызов на награждение, вам сообщат. Будьте готовы. Это очень важное мероприятие. Вручать будет сам… — в очередной раз Чубов показал на портрет Горбачёва.
Чрезмерно он уважителен к главе государства. Так преклоняется перед ним, что боится по имени и отчеству называть.
— Теперь прошу оставить нас. У меня разговор с вашим руководством. Можете подождать в приёмной. Там и чай уже принесли, — сказал Егор Алексеевич и пошёл на своё место, по пути снимая пиджак.
В приёмной и правда был накрыт мини-фуршет. Ароматные бутерброды с колбасой и сыром, говяжьим языком и красной икрой. Ваза с различными конфетами и несколько вариантов варенья.
Коля решил попробовать всё и уже через десять минут набил щёки под завязку.
— Ты бы хоть запивал, а то всё в сухомятку, — предложил я ему, попивая чай.
Морозов что-то произнёс, но рот был слишком набит.
— Пускай ест. Как тебе новость? — спросил у меня Олег.
— Смотря какую ты имеешь в виду.
— Про представление на Героя обсуждать нечего. Это здорово! А что думаешь про Ле Бурже?
Новость о возможной поездке во Францию очень понравилась. Вообще, побывать в Париже круто! А на таком форуме, где будет лучшая авиационная техника со всего мира, вдвойне интереснее.
— Идея хорошая. Только зачем это нам? Мы выходим на мировой рынок вооружения?
Олег чуть не пролил чай от неожиданности. Не такого ответа он ожидал.
— Интересная и неожиданная мысль. Действительно, зачем?
— Страны соцлагеря и так получат новые самолёты. Союзников вроде Ливии тоже не обделят. Поездка в Париж — это хорошо, но нас же не на экскурсию туда направляют.
— Бурченко? — тихо спросил Печка.
— Нереально. Ребятам с его ведомства что, не хватает работников в тех местах? Тут изменение политики государства. Ты же слышал, какие речи толкал Чубов?
Олег допил чай и поставил пустую чашку на стол.
— Вообще его не слушал. Все эти программные выступления нам с тобой неинтересны должны быть. Мы люди дела, а они «про поговорить», — улыбнулся Печка.
Кажется, Олег уже начинает замечать, как меняются руководители государства.
Двери открылись и в приёмную вышли Паклин, Белкин и Самсонов. Самым довольным был Борис Николаевич. Он подошёл к нам и поздравил с представлением.
— Рад за вас, но теперь о деле. Родин, очень жаль, что вы уходите в отпуск в такой момент. Много работы по подготовке, а вы будете отдыхать, — с лёгким наездом начал Паклин.
— Я как бы тоже в отпуск, — подал голос из кресла Морозов, потихоньку вставая.
Паклин злобно посмотрел на Белкина. Недовольно покрутив головой, Борис Николаевич что-то отметил у себя в блокноте.
— Пусть так, но впредь все вопросы по поводу будущей группы в Ле Бурже согласовывать со мной. Я должен знать состояние дел досконально, — пригрозил Паклин и вышел из приёмной.
Генеральные конструкторы решили не баловать себя чаем и поторопили нас покинуть здание. Морозов сказал, что он останется в Москве по «шкурным» делам, поэтому в Циолковск возвращались мы с Белкиным вдвоём.