Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Вот я испугался! Хорошо, что она ещё не знает, что мы с Олегом перед репортёрами с голым торсом дефилировали.
После командировки мне дали несколько дней прийти в себя и побыть с женой. Пару раз мы ездили в больницу на осмотры, но использовать для этого приходилось либо общественный транспорт, либо служебный автомобиль дяди Андрея. Вновь я задумался о приобретении хоть какого-то автотранспорта.
Тут как раз и подоспел выход на работу. В первый же день Меницкий объявил мне, что нас с ним ждёт у себя генеральный конструктор. Пришлось ехать
В дороге не обошли стороной и вопрос о работе нашего «уважаемого» Морозова.
— Мда, Сергей. Не думал, что так повернётся всё. Как вообще удалось вам протолкнуть это выступление? — спросил Валерий Евгеньевич, после моего рассказа о ходе проведения авиасалона.
— Совершенно случайно, — ответил я и поведал Меницкому об истории с Рамоном де ла Пуафом.
— Вот уж никогда бы не поверил в такие встречи. А с Морозовым всё решим. Его коллектив не примет. Шеф-пилот в нашем конструкторском бюро это очень серьёзная величина. Тем более сейчас, когда у нас катастрофически не хватает испытателей. А твоего калибра и вовсе нет.
— Вы мне льстите, — улыбнулся я.
— Герою Советского Союза? Едва ли. Кстати, с министерства прислали на тебя «открытку». Так что поздравляю!
Интересно с чем? Ближайших праздников не предвидится ещё долго. С министерства могут меня только с увольнением поздравить.
— Валерий Евгеньевич, я не понимаю, о чём вы. У Чубова и Паклина я не самый любимый работник и сомневаюсь, что они меня будут отдельно с праздниками поздравлять.
— Да ты чего? У нас на фирме есть обычная очередь и приоритетная очередь. Недавно пришло несколько талонов. Тебе дают один, как участнику войны в Афганистане, участнику боевых действий в Анголе, участнику ещё чего там…
— Ладно, я понял. Как Герою, короче.
— Ну да. Надо было тебе просто стать Героем, чтобы получить этот талон. Только вот на какой автомобиль, мне неизвестно.
Ого! Вот это уже хорошо! Только что задумывался о приобретении машины, а тут и государство подсобило. Водительские права были мной давно получены в училище. Осталось теперь понять, хватит ли у меня денег на приобретение автомобиля.
Через час мы стояли перед кабинетом Белкина, но внутрь нас пока не пускали. В коридоре толпилось много людей, которые были взмокшие и весьма растерянные. Ни я, ни Меницкий не понимали, что происходит.
— Чего все уставшие такие? — спросил Валерий Евгеньевич, но никто не ответил.
С этими людьми мы много раз встречались на совещаниях. Это были инженеры и конструкторы высокой квалификации. А сейчас они все похожи на студентов, которых после неудачного экзамена забирают в армию.
— Мы ведь один коллектив или уже нет? — спросил я.
— Уже нет, Сергеич. Сейчас зайдёшь и узнаешь, — ответил мне один из конструкторов.
Дверь в кабинет открылась. Появился Белкин, жестом пригласивший меня и Валерия Евгеньевича.
Войдя внутрь, я оказался в очень душной атмосфере. У Анатолия Ростиславовича здесь целых два кондиционера, но ни один из них не работал. Крутился только вентилятор на его столе, но от него было мало толку.
За самим столом генерального конструктора сидел уже не Белкин, а совсем другой человек. Я его никогда раньше не видел.
— Присаживайтесь, товарищи, — указал нам Анатолий Ростиславович на стол для переговоров.
Как только мы заняли свои места, я осмотрел нового для нас персонажа. Волос у него не было, а на блестящей лысине сверкали капельки пота. Смотрел на нас мужчина уставшими глазами, тяжело дыша через широкий нос.
Я посмотрел на Белкина. Анатолий Ростиславович не выглядел потерянным, а был вполне собран.
— Валерий Евгеньевич, я рад вас приветствовать, — шепелявым голосом поздоровался с Меницким лысый человек.
— Добрый день, Иван Ильич. Как я понял, назначение состоялось?
— Верно, Валер. С этого дня я больше не генеральный конструктор КБ МиГ. Переведён на должность в Министерство, которую ранее занимал Иван Ильич. Кстати, Сергей, познакомься с Сидоровым Иваном Ильичом. Ранее работал у нас одним из главных конструкторов. Потом ушёл в Министерство на повышение. С этого дня он генеральный конструктор нашей фирмы.
Сидоров встал со своего места и подошёл ко мне. Я тоже поднялся на ноги и пожал протянутую мне руку.
— Товарищ Родин, пока мы не забыли. Вот ваш талон на приобретение автомобиля, — объявил Сидоров.
Под тихие аплодисменты собравшихся, мне выдали небольшую бумагу, где было написано, куда мне прибыть и какой автомобиль мне положен. Оказалось, что это ГАЗ-24. Чуть-чуть я не дотерпел до более новой версии этой «Волги» ГАЗ-24–10.
— Благодарю.
— Это вам в качестве подарка от Министерства за ваши старания в Париже. Решено было поощрить всех. Я посчитал, что это самый реальный вариант в вашей ситуации, — прошепелявил Иван Ильич.
— В моей ситуации?
Повисла молчаливая пауза. Белкин посмотрел на Сидорова, но тот увёл глаза в сторону.
— Сами доведите, Анатолий Ростиславович.
Уже и Меницкий напрягся. Я начал ждать развязки этого разговора.
— Сергей, в нашем и других конструкторских бюро намечается реорганизация в связи с… экономическими процессами в стране. Многие проекты нам придётся свернуть.
Так… началось! Не рано ли только?! Куда ж подевались все деньги на оборонку?
— И какие же проекты свернуть? — спросил я.
— Мы с этим и определяемся сейчас. Понимая, насколько ты ценный специалист, мы не хотим оставлять тебя без новых проектов. Поэтому… вот, — пододвинул ко мне Белкин папку с множеством цифр и шифров.
В углу штамп инвентарного номера и надпись в заголовке «Изделие 812». Внутри были эскизы очень знакомого мне самолёта, напоминавшего смесь Л-29 и Л-39.
— Новый учебно-тренировочный самолёт. Тебе нужно пройти весь путь от его создания и выпуска в полёт, — объявил мне Сидоров.