Авиатор: назад в СССР 5
Шрифт:
Знакомый Араратовича, оказался начальником тыла. Представился он нам как подполковник Горонян. Из отличительных его особенностей — он армянин с хорошим чувством юмора, находчивости и доброты. Ну и ростом Горонян был чуть выше хоббита.
— Эу, что стоим, не понял я, а? — недоумевал Бажанян, подошедший к нашей толпе, когда мы слушали очередной рассказ о рейде Гороняна за какими-то украшениями в город.
— Эй, брат! — загорелись глаза у Гороняна, когда он увидел родную душу и пошёл обниматься к нашему заму командира.
—
— Да, слушай, брат, всё сейчас сделаем. Ты лучше скажи кто, как, откуда…
В общем, теперь есть о чём поговорить этим двум сыновьям Армянской ССР.
И таки да, условия Горонян нам обеспечил очень даже неплохие. Комната на 6 человек, шкаф, стулья, стол. Даже есть кондиционер, который правда требовал ещё подключения и место для установки в окне. Этим уже можно заняться ближе к тёплому времени года.
Внутри достаточно тепло. Как работает отопление, я ещё не разбирался, да и не очень-то и хочется. Самое большое желание — опробовать уборную. Здесь всё без изменений — переоборудовали кунг от какого-то грузовика под это дело. Правда, пол уж очень подвижный. Кто-то уже точно ронял что-то в дырку. Как мне сказал сержант с мотострелкового батальона, стоявший рядом с местом помывки рук, случаи уже были.
— Как вообще обстановка? — уточнил я у него.
— Да относительно, товарищ лейтенант. Днём тихо, ходить можно спокойно и не бояться. Ограждение сделали мы хорошее. Снайперы не видят, кто ходит внутри по перемычкам между модулями.
— Ночью концерты выдают?
— А то! — воскликнул он. — В небе, что салют на 9 мая. На заставах несладко приходится. Я завтра туда убываю.
— Удачи! — пожал я ему руку. — Береги своих ребят и себя.
— Вы тоже… не знаю, как у вас желают удачи, — улыбнулся он.
Разгрузившись и установив привезённые с собой бытовые приборы, мы начали попеременно их включать. После нескольких выбиваний пробок, раздались крики соседей. Только после этого, мы смогли определить алгоритм использования бытовой техники.
Телевизор «Рекорд» с кучей тумблеров, радио с кассетным магнитофоном и самовар вместе включать нельзя. Холодильник «Сокол» работает только от определённой розетки, находящейся в конце коридора, а плитку и вовсе можно включать, когда выключено всё. Зато ни на что не влияет работа кипятильника.
В комнату я попал к Валере, Менделю, замполиту Гусько, Гнётову и Барсову. Марик был не очень рад этому обстоятельству, но указание Григория Максимовича было именно такое.
— А чего ты здесь? — спросил у меня Барсов, видя, что я устраиваюсь на втором ярусе над его кроватью.
— Не переживай. У меня сильный мочевой пузырь. Капать не будет, —
Марик взял паузу, подошёл к Менделю и начал с ним шептаться.
— Барсов, какие у тебя проблемы? — спросил у него Валера.
— Никаких. Я на свободную кровать лягу. Нас всё равно неполным составом заселили, — пробубнил недовольно Марик.
Валера хотел что-то сказать, но я подмигнул ему, что не стоит. Гаврюк давно заметил между мной и Барсовым неприязнь. Не есть хорошо, когда в одном звене такие отношения.
— Чего? Куда? Кому, братцы? — протараторил Гусько, войдя в нашу комнату.
— Раскладываемся Савелич, — ответил ему Валера. — Ты уже сходил к техникам?
— А то! — прошёл к столу замполит с солдатским вещмешком. — Это на день, — выставил он на стол бутылку «Столичной». — Это на вечер, — поставил он под стол пятилитровую канистру.
— А наутро? — поинтересовался Мендель.
— О, точно! — сказал Гусько и вытащил из запазухи флягу. — Чтоб голова не болела. Подготовились, мужики! Сомневаюсь, что всё это будет осилено за сутки, но вечерком бутылочку однозначно оприходуют.
Через час к нам зашёл и Томин, проверяя, как все устроились и разместились. С ним была и спевшаяся парочка Горонян и Бажанян. Тыловик везде ходил с блокнотом, записывая предложения и жалобы, чтобы оперативно их решать.
— Баня нужна, командир, — предложил Гусько. — Полк с бани начинается.
— Я, вот вам, как себе говорю, столько раз предлагал, а не строят, — разводил руками Горонян.
— Командир, брат врать не будет. Так что баню надо строить, — поддерживал земляка Бажанян.
— Надо зама по ИАС напрягать. Скоро жара попрёт, и без баньки умрём, — сделал вывод Томин и вся делегация вышла в коридор.
— Я тебе клянусь командир, дам инструменты, дерево. Котёл бы сделать, печку выложить, да некому. У всех руки оттуда, где почесать, я люблю обычно, — говорил Горонян Томину, когда они выходили в кабинет.
— Ай, брат, есть у нас с руками из нужного места, своей мамой клянусь! — успокаивал его Бажанян.
Вот уже намечаются подсобные работы! Не знаю, насколько это коснётся нас, молодой лётный состав, но то, что техники попали на стройку, это точно.
В следующие несколько дней мы начали входить в режим боевой работы. Никто времени на раскачку не давал. Всем предполагалось слетать по паре полётов с инструктором по окрестностям и дальше уже начать работать по предназначению.
Эти самые задачи по предназначению довёл до нас Буянов на первой постановке задач перед ознакомительными полётами.
— Работать придётся много. На меняющихся наших коллег в день приходится по 2–3 вылета на каждого человека. Перерывов практически не бывает, — говорил комэска, прохаживаясь вдоль чёрной доски, накренившейся от содроганий вчерашних прилётов по базе.