Авиатор: назад в СССР 6
Шрифт:
– Викентич, ты опять в тапках? – возмутился Томин.
– Командир, мозоли. У меня и справка есть, – ответил инженер, приглашая жестом всех по машинам.
– Конечно. У инженера всегда все документы в порядке, – ответил Томин и пожал ему руку. – Спасибо. Нас на отдых.
– С ветерком поедем. Вы в кабину прыгайте, Валерий Алексеевич.
– Я с народом, Викентич. Пообщаемся заодно.
Вот так, в очередной раз техсостав выручает и оказывает помощь лётному составу. По мне, так даже приятнее ездить. Среди
Уже когда въехали в жилой городок, я бросил взгляд на вход в санитарный пропускник медсанбата. На крыльце стояла Оля, провожая наши машины взглядом.
Сразу вспомнил о нашем утреннем разговоре, который как-то выпал из головы за всеми сложностями лётного дня. Усталость пересилила меня, и я отказался от идеи ночного приёма у врача.
Все жители нашей комнаты готовились к отбою. Паша перечитывал письма от жены, цитируя их Валере. Гусько читал не самый свежий номер «Правды», на первой странице которой рассказ о визите в Союз делегации из ГДР.
– Савелич, а мы есть в твоей газетке? – спросил Валера, расшнуровывая свои лётные ботинки.
– Обязательно! Наше место свято и находится на пятой странице в уголке, – ответил Гусько, складывая в несколько раз «Правду». – Держи, Серый. Изучай.
– Евгений Савелич, а чего про нас не пишут в газетах? – спросил Марик.
Гусько не сразу нашёл что ответить. Однако, вспомнив, что он замполит, начал говорить фразами из лекций.
Мне было проще всё это воспринимать, поскольку я знал, насколько сейчас в Союзе ограниченно говорят про Афганскую войну. Её предпочитают не замечать. Почему? Загадка для меня.
Если бы получилось что-то изменить в истории, то отношение государства к своим воинам-интернационалистам стояло бы на одном из первых мест.
Закинув газету в тумбочку и поставив на минимальный режим работы кондиционер, я лёг на кровать, о которой уже давно мечтал.
– Серёга, а чего в гости не пошёл сегодня? – начал «драконить» меня Марик, когда я отвернулся к стенке и уже начал засыпать.
– Тебя послать или сам заткнёшься? – устало проговорил я, не открывая глаз.
– Силёнки кончились. Бывает! – усмехнулся Барсов. – Как она вообще? Хороша?
– Марик, рот прикрыл и лёг спать, – громко сказал Валера, завидев, как я повернулся к проходу.
– А что? Я же ни на что не намекаю, – оправдывался Марк, усмехаясь мне в лицо.
– Не заткнёшься, зубы тебе посчитаю, Марик, – спокойно сказал я и снова отвернулся. – Но я, ни на что не намекаю.
– Эх, брат! – подошёл он ближе, похлопывая меня по плечу. – Понимаю тебя. Не каждый день твоя девушка о твоих скрытых… связях узнаёт. Да ещё таких!
Чего он несёт? Каких связях? Кто ему про Краснову рассказал?
– Слушай, а ты не пробовал с двумя? – ехидно сказал Барсов, причём очень тихо, чтобы
Я из последних сил сдерживал себя. Локоть был готов в любую секунду стартануть прямым рейсом до его переносицы.
– Ты замолчишь или нет? – сделал ему замечание Гусько. – В беседку сейчас отправлю, Марик.
– Понял, молчу, – согласился Барсов. – Серый, а говорят эта журналистка не такая уж простая. Папа солидный. Ребёнок у неё есть. А мужа нет.
У последней черты уже Марик стоит. Только пускай молчит! Не сдержусь ведь!
– Заткнись, тебе говорю! – громко повторил Гусько.
– Ладно-ладно! Серый, а не ты ли, случайно, обрюхатил Анютку? Чего тогда сбежал от неё?
Ну, выпросил, белобрысый! Я резко отмахнулся локтем и попал прямо в скулу Марику. Спрыгнул с кровати и прямиком на этого говоруна. Чувствую, как сзади меня уже потащил назад Гусько, а перед собой вижу Валеру, который оттолкнул к выходу из комнаты Марика.
– Серый, успокоился! – хлёстко всадил мне пощёчину Гаврюк, приводя меня в чувство.
– Чего тут устроили, петухи?! Оба легли и, чтоб тихо у меня!
Успокоился я быстро. Всё же, пощёчина была отрезвляющей. У Марика было небольшое покраснение на правой щеке, которое к завтрашнему дню будет иметь уже цвет синяка.
– Псих ты, Родин. С тобой шутишь, а ты…
Не успел договорить Барсов, как выхватил и свою пощёчину от Валеры.
– Твоё счастье, что он не псих. Неуравновешенный тебя бы распотрошил за такие слова. Иди, умойся и в холодильнике лёд возьми! – вытолкнул Марка за дверь Гаврюк, а следом отправил и Пашу, чтоб тот помог Барсову.
Я к этому времени уже спокойно сидел на кровати Гусько и смотрел в пол. Опять ты, Серый не сдержался. Вовремя тебя замполит остановил. Но ведь и добивался этого Марик. Так и хотел меня спровоцировать на конфликт.
– У тебя мозги есть, Родин? – спросил Савельевич, давая мне сигарету, но я отказался. – Пошли. Рядом постоишь.
Прохладный ночной ветерок был сейчас как нельзя кстати. Пока Марик ходил и выл от приложенной бутылки с замороженной водой, Гусько проводил со мной разъяснительную беседу. Замполит же всё-таки!
– Вам завтра в бой, а вы дерётесь. Сдержаться мог? – спросил он.
– Должен был, Савелич. Но он провоцировал.
– Я знаю. Ну не кляп же мне ему вставлять! Давай теперь каждый будет провокацией оправдываться, – продолжал мне выговаривать замполит. – У тебя какие-то с Олей проблемы?
– Савелич…
– Давай без стандартных фраз, мол, это моё личное дело. Теперь это дело общественное! Ты и она – военнослужащие. Возможно, создадите семью. Куда мне вас записывать? В группу риска какую-нибудь?