Авиатор: назад в СССР 7
Шрифт:
Низкорасположенное крыло, а хвостовое оперение состоит из двух отдельных килей. Два двигателя и множество элементов механизации на крыле. Видя подобный силуэт, невозможно не влюбиться в этот самолёт с первого взгляда. В общем, МиГ-29 в своём неповторимом блеске.
– 216й, вам большой привет. Услышали, что вам нужна помощь, – спокойно сказал лётчик одного из истребителей, что теперь шли рядом с нами.
– Спасибо мужики, – сказал я и пристроился ближе к самолёту своего ведущего. – Слева на месте, 215й.
– Понял. Янтарь, 215й, к вам с посадкой парой. С нами сопровождающие, 901 и 902.
– 215й, понял. 901й, вам команда выполнять посадку на Тагиле, – передал нашим сопровождающим команду офицер боевого управления, назвав позывной аэродрома Зары.
– Понял, Янтарь. 215й, вашей паре до встречи! – попрощался с нами лётчик и отвернул влево, присматриваясь к своему ведомому.
Кажется, скоро в Афган прибудут и эти ребята для обкатки. Сразу возникла дурацкая мысль, что можно будет попроситься посидеть в кабине. Надеюсь, что когда-нибудь смогу на МиГ-29 полетать.
После посадки сразу же отправились на командный пункт, где всё доложили Бажаняну. Тот моментально всё передавал Хрекову, который находился уже в Кабуле в этот момент.
– Да, товарищ генерал. Именно. Четыре штуки. Самолёты целые, – разговаривал по телефону Араратович, пока, по нашим словам, солдат набирал боевое донесение. – Понял, работаем, – сказал Бажанян и положил трубку.
– Много чего сказал? – спросил Паша.
– Скорее прокричал. У вас вылет через час. Готовьтесь, – сказал Тигран Араратович и отправил нас к штурману для уяснения задачи.
Так вот, мы весь день и работали. Дальние бомбардировщики так и не появились, поэтому мы прикрывали Су-25. «Грачи», в свою очередь, бомбили в течение всего светлого времени опорные пункты, караваны, скопление духов в Шаршари и Луркохе. Всё, что можно было ещё достать со склада вооружения, подвешивалось и сбрасывалось на духов. К концу дня над горными хребтами образовались облака из пыли и огня, настолько много сегодня сбросили бомб и разовых бомбовых кассет РБК.
Вечером, когда я выполнил уже пятый вылет за сегодняшний день, обнаружил экипаж Ан-12го вернувшимся в Шинданд. Точнее сказать, меня нашли на стоянке после вылета и передали письмо.
– Молодцы! Так, быстро вернулись. Могли бы в субботу задержаться в Осмоне. Там на выходных приятнее, – сказал я, раскрывая листок со знакомым почерком. – Не совсем понимаю, что случилось? – спросил я, обнаружив, что держу в руках то самое письмо, что отправлял через экипаж Оле.
– Серый, мы не передавали, – сказал штурман, отдав мне небольшой букет хризантем.
– Однако, цветы купили, – заметил я, приняв их. – Что-то случилось?
Штурман молчал. Было видно, что он не очень хочет рассказывать.
– В общем, она замуж вышла сегодня.
Глава 4
Не знаю, что меня сильнее сегодня поразило – появление МиГ-29 над моей головой или новости от штурмана экипажа Ан-12. Слова про свадьбу, эхом продолжали отдаваться у меня в ушах.
– Сергей, ты только не…
– Расстраивайся? – перебил я штурмана, пытавшегося меня приободрить. – Да, всё нормально. А вы о свадьбе-то как узнали?
– Как мы обещали тебе, цветы купили и пошли в часть передать весточку. Нам сказали, что она в отпуске. Поинтересовались у врача, где она живёт. На что нам был задан вопрос: «– А зачем вам?».
– Так, я надеюсь, вы объяснили?
– Естественно тебя не выдали. Сказали, что в благодарность за оказанную медицинскую помощь от лётного состава транспортного полка, хотим передать презент. Но нам, таким красивым, подтянутым, да ещё с цветами, посоветовали к ней не соваться. У неё свадьба сегодня, а жених из ВДВ больно ревнивый и во всех смыслах на голову контуженый.
– А вы чего?
– Ну, мы решили не рисковать. Там же свадьба. Где один десантник женится, там их целый взвод бухает.
– А вам ещё обратно лететь, ВЛК проходить… Теперь понятно, почему письмо не дошло до адресата.
– Мы подумали, что будет не к месту. Серёга, представь, что ты избавился от 45и килограммов лишнего веса. Я вот три раза так делал и до сих пор стройный, каждый развод приносил облегчение. Будто крылья вырастали, даря непреодолимое чувство свободы. Тебе ещё повезло, что сразу избавился от головной боли и бумажной волокиты, – сказал парень, и мы с ним попрощались.
Я и шёл со стоянки в класс на разбор. Потный, уставший и с букетом. Всё как у лошади на свадьбе – в цветах и мыле.
Взгляды техников в мою сторону не особо волновали. Кто-то пытался пошутить по поводу хризантем, мол, теперь так награждают за сбитый.
– Сергеич! – окликнул меня Дубок, шедший ко мне быстрым шагом.
– Слушаю, Елисеич.
– Ты мне про полёт не всё рассказал. Всё у тебя работало? – спросил Дубок.
– Ничего экстраординарного не заметил. А что?
– Вот ты не увидел ничего «экстра», а я обнаружил, – сказал мой техник и протянул пулю. – Дарю.
Я не мог придать значение этому трофею, поскольку до сих пор не получалось сосредоточиться. Новость про Олю заставила слегка тормозить. При ближайшем рассмотрении я сразу определил, отчего пуля.
– Ну, это ДШК. Калибр 12.7, марку пули точно назвать не могу. К чему этот подарок?
– Это с твоего самолёта. Застряла в подголовнике катапультного кресла, – серьёзно сказал техник, будто он стал свидетелем чего-то фантастического.
– Повезло мне. Спасибо за подгон. Буду теперь её хранить…
– Сергей, это знак. Для тебя уже второй, – сказал Дубок, подойдя ближе. – Катапультирование – это раз. Пуля – это два. Как я слышал, ты в училище самолёт в поле посадил…
– Ой, Елисеевич! – отмахнулся я. – Сегодня вообще не тот день, чтобы ещё мне о предзнаменованиях каких-то рассказывать. Предлагаешь не летать?