Авиатор: назад в СССР 9

Дорин Михаил

– Вы куда без очереди? – возмутился старлей со стопкой красных папок.

– Меня ожидают, – спокойно ответил я.

– Это у вас раньше тут были такие порядки в Шинданде, – проворчал майор, размахивающий кипой листов, словно опахалом. – Теперь по-другому будет.

Интересные перцы! Судя по ширине рожь, красивой форме и остаткам печенья на усах, явно не воевать сюда приехали.

– Вам бы вытереться, товарищ майор, прежде чем к командиру заходить, – сказал я и постучался в дверь.

Заглянув

внутрь, я увидел сидящего за столом полковника и стоящую рядом с ним Асю. Они вполне себе весело ворковали, смеясь над какой-то шуткой.

– Товарищ полковник, разрешите войти, старший лейтенант Родин? – спросил я, и командир жестом пригласил меня.

Уже ефрейтор Кисель оценивающе посмотрела на меня, а потом сравнила с новым командиром. Полковник был вполне себе статным мужиком. Высокого роста, черноволосый, плечистый и выглядел явно младше своих 38 лет. Плюс – не женат. Хорошая партия для брюнетки Аси с навыками массажистки.

– Вы идите. Чуть позже зайдёте, и мы обсудим ваши… документы, – сказал командир и Ася, покачивая бёдрами, пошла к выходу.

Полковник внимательно смотрел ей вслед, кивая при каждом шаге ефрейтора. Как только она закрыла дверь, он повернулся ко мне.

– Хороша? – спросил он.

– Не пробовал, товарищ полковник, – честно ответил я.

– Понятно. Родин, верно? Герой войны и орденоносец всего, чего только можно. Что там у тебя? – спросил полковник.

– Документы, выписки на убытие. Сегодня улетаем. И постановку бы надо провести на перелёт, – сказал я, выкладывая перед новым командиром базы документы.

– На перелёт постановку проведём. А ты уверен, что после всех событий здесь, для вас это будет не крайний вылет? – спросил он.

Изначально нас вообще не хотели подпускать к самолётам. Мол, потеряли доверие и всё такое.

Даже меня подозревали. Реакция особиста в Кандагаре была лишним тому подтверждением. Ему, кстати, позвонил в тот день наш Никитин и в таких «красках» обрисовал меня, что капитан Гуманов был готов сразу вывести такого негодяя, как я, за капонир и расстрелять. Только потом, по приезде Краснова и Сергея Ивановича, меня перевели в разряд свидетелей.

Сейчас оттаяло руководство в Кабуле и решило дать нам возможность улететь своим ходом. А может, просто кому-то надо перегнать отсюда в Осмон оставшиеся МиГ-21. Новый командир прибыл сюда со своими лётчиками на МиГ-23. Теперь в Афганистане только в Баграме осталось звено «весёлых».

– Думаю, в Союзе решат, что с нами делать, – сказал я.

– В этом ты прав. Не мне разбираться с вами, но если хочешь, выскажу своё мнение, – сказал полковник и расписался во всех документах.

– Это необязательно, – ответил я.

– Но я всё же скажу, – поднял он на меня глаза. – Вы теперь с чёрной меткой. Каждый из вас. Не знаю, что там

действительно произошло и кто виноват, но доверия к вашей группе теперь никакого.

С этими словами он собрал все бумаги и протянул их мне.

В Ан-12 продолжали загружаться техники. Сумки, рюкзаки, чемоданы, ящики с запасным имуществом и принадлежностями – всё нужно забирать с собой.

На стоянке нас готовили к предстоящему вылету. Заглушки сняты, кабина открыта, стремянка приставлена. Я выполнял осмотр, а Дубок всё равно находился рядом.

– Елисеевич, ты на самолёт не опоздаешь? – спросил я, когда закончил с обходом самолёта.

– Как же я тебя оставлю? Конфету надо дать на дорожку, – сказал Дубок и достал из кармана две конфеты. – Крайние.

– Ты прям рассчитал, чтоб к концу командировки всё закончилось, – улыбнулся я и стал надевать шлем.

– Рано улетаем, – выдохнул Дубок, наблюдая, как я осматриваю маску.

– Нет. Мы своё дело здесь сделали. Пора домой, – ответил я. – Всё здесь закончилось.

– Знаешь, а я вот чувствую, что всё только начинается, – сказал Елисеевич и пошёл к стремянке вместе со мной.

Не стал он меня сегодня усаживать в кабину. Всё-таки болит рука и я уже не такой лёгкий.

– Янтарь, 107й, группе запуск, – запросил Гнётов в эфир, как только я подсоединился к радиостанции.

– 107й, запуск разрешил, – ответил ему руководитель полётами.

Очередной цикл запуска двигателя, проверка оборудования и параметров. Фонарь кабины закрыл. Разрешение на руление от РП получил.

– 107й, 117му, – запросил я.

– Ответил.

– Проход с кем в паре будете делать? – задал я вопрос.

– Эм… – задумчиво в эфир сказал Гнётов.

А про прощальный проход над полосой все позабыли!

– Янтарь, 107му. Разрешите после взлёта над полосой проход. Прошу разрешение всей группой, – запросил Гнётов.

Это интересно! Нас четверо, так что звеном будет смотреться красиво.

– 107й, разрешил проход. Сбор на петле и далее группой не ниже 100 метров проход, – ответил нам руководитель полётами.

Первая пара Гнётова и Менделя вырулила на исполнительный. За ними по готовности будем взлетать мы с Барсовым.

– 107му, группой по одному по отрыву, взлёт разрешил, – дал команду РП и Гнётов тут же включил форсаж.

Через несколько секунд уже и я мчался по полосе, поднимая носовое колесо, а затем и основные стойки шасси. Разворот вправо и вижу впереди, как собираются в пару два самолёта.

– Разрешите пристроиться слева, – запросил Мендель и получил разрешение.

Я продолжал выполнять разворот и одновременно подходить ближе к Паше.

– 117й, слева на месте, – доложил я.

Прошло несколько секунд, и рядом со мной появился Марик.