Авиатор: назад в СССР
Шрифт:
— Да не могу уже я! Две недели, а мы вс"e автомат разбираем, да плац топчим, — сокрушался Арт"eм.
— Подожди, мы ещё и бегаем, и РХБЗ проходим, — сказал Макс, — Мне вот медицина понравилась. Там же, помните, приходила...
— Елена Петровна! — хором отвечали мы. Не забывает е"e Курков!
Виталя искал любую возможность, чтобы соскочить из училища. Прорабатывал невероятные планы побега, обращался в санчасть с какими-то болями, ничего не писал на парах и так далее. Всё это приводило к новым нарядам
Наш командир взвода, капитан Витов в первые же дни выбрал младших командиров во взводе. Замком стал Андрюха Коцаба, младший сержант, поступивший после года службы в танковых войсках. Невысокий парень с вечно хорошим настроением. Дисциплина в нашем взводе держалась, прямо-таки, «по-братски». Не было ни криков, ни драк, юмор в меру, но это всё привело к ещё одной небольшой проблеме — к нам приклеилось клеймо раздолбаев.
Поспать на кровати во время наряда и на занятиях, потеряться в кустах на зарядке и во время каких-то работ, а также отсутствие порядка в нашем расположение — это лишь малая доля наших грехов. Ротный грозился несколько раз отправить за забор самых дерзких нарушителей. Однако, «потери» всё равно были.
Уже в первую неделю начался отсев курсантов. Один натёр ноги из-за неумения наматывать портянки и его забрали родители. Другой уехал в самоволку, потому что девушка бросила его и написала об этом в письме. И ведь вроде медалист-отличник, но свой выбор сделал. Поставил девушку выше приказов и Устава. Через пару дней вернулся, для того чтобы услышать вердикт об отчислении из училища.
Самое приятное, что случилось на КМБ это начало парашютно-десантной подготовки. Так сказать, первые шаги к покорению неба.
В классе изучали теорию. Преподаватель, подполковник запаса Ульянов уже встречался мне в училище в первый день. Память у него оказалась хорошей, и он вспомнил нашего «друга» Баля.
— Где этот собаковод? — спрашивал Ульянов, рассматривая аудиторию.
— Не поступил, — сказал Коцаба.
— Это ему повезло. Человек должен всегда оставаться человеком, ребятки. По отношению ко всем.
— К врагу тоже? — спросил Арт"eм.
— Особенно к нему. Продолжим рассматривать ПД-47 с которым вы будете прыгать... сейчас скажу когда... в сентябре!
Так рано?! Это ж круто, что как только начинается уч"eба, сразу приступаем к прыжкам.
— Не удивляйтесь вы так. Меньше чем через год вы и в небо подниметесь на Л-29. А потом будете бить себя в грудь, что вы л"eтчик. Но человеком оставайтесь.
На футбольном поле мы учились складывать парашют. Все очень тщательно подходили к этому процессу. Ульянов раза три-четыре уводил народ, но все просили ещё потренироваться.
— Вот как я его сложу?— психовал Макс. — Не прыгну и
— Макс, да успокойся. Пошли уже. Нам всё равно укладывать парашют будут ПДСники.
— Серь"eзно? — удивились несколько человек, что не осталось незамеченным Ульяновым.
— А вы думали, я вам балбесам, ваши жизни доверю? — усмехнулся он. — Молодец, Родин, соображаешь. А теперь, живо на городок!
На парашютном городке тренировались на разных тренажёрах. Нужно уметь правильно отделяться от самолёта. Если я на сво"eм веку напрыгал пару-тройку сотен прыжков, то многим это предстояло впервые.
— Управлять парашютом тоже очень важно. А самое главное? — спросил Ульянов. — Самое главное это правильно приземлиться.
— А что может случиться? — спросил один из ребят.
— Неловкое движение и колену кранты. Разв"eл ноги и можно повредить сразу две ноги. А вот если не заметить какой-нибудь пень или валун, повредишь и мягкое место, и... более важное «место».
— Значит... ну... учимся приземляться? — спросил Виталя, стоя на краю платформы, и приготовившись спрыгнуть вниз.
— Верно, Казанов. Не переживай, боец. Раскрытие гарантирую!
По прошествии двух недель, наш взводный решил познакомиться с каждым из нас. Собрал в ленинской комнате всю группу и начал, как сказали бы в школе, классный час.
Капитан Витов Виктор Викторович — бывший техник. К авиации имел самое прямое отношение, поэтому пытался это показывать всем видом.
На протяжении часа мы так и не назвали ему своих имен. Зато послушали сценарий к советскому «Пункту назначения». Витов рассказал несколько историй, как из-за мелкой и незначительной детали погибает л"eтчик или техник.
Птица пробивает фонарь и ослепляет л"eтчика, что приводит к катастрофе. Техник кидает баллон с кислородом, думая, что он не заправлен. Взрыв и ему что-то да и отрывает. Самол"eт выкатывается с полосы как раз в тот момент, когда выкопали траншею. Воздушное судно переворачивается, а л"eтчик не может покинуть его.
Ну и самое «вероятное» событие. Корова с единственным рогом на голове оказывается на траектории пробега или разбега самолёта. И именно этот рог пробивает остекление фонаря, нанося смертельное ранение курсанту.
— Вот такой закон подлости, хотим мы этого или не хотим! — заканчивал он каждую историю подобным фаталити, подч"eркивая трагизм произошедшего. В его словах есть истина. Надо понимать, что к пол"eтам надо быть готовыми. Ошибок небо никому не прощает, как и земля.
Мне кажется, именно после таких собраний, наш взвод покинули ещё три человека. Такой вот мотиватор, капитан Витов.
По субботам относительно свободный день. Занятия до обеда, а после начинается ПХД. И вот здесь я впервые увидел «это»!