Австрия в ХХ веке

Ватлин Александр Юрьевич

Массовые демонстрации с требованием удвоить заработную плату прошли 4 октября 1950 г. только в советской зоне оккупации, принадлежавшие УСИА заводы остановили свою работу. Попытки активистов забастовки (в ней приняло участие около 100 тыс. человек) блокировать работающие предприятия и городской транспорт привели к вспышкам насилия по всей стране. Пресса впервые после войны (и в последний раз в истории страны) заговорила о попытке коммунистического путча. В накаленной атмосфере «холодной войны» это подействовало на общественное мнение в нужном направлении, позволив отвести от правительства обвинения в потакании интересам капитала. Последствием октябрьских выступлений стала чистка государственного аппарата,

и прежде всего полиции, от мнимых и подлинных «красных». В 1956 г. коммунисты в последний раз сумели провести своих кандидатов в Национальный совет.

Соглашение о тарифах и ценах, принятое в 1951 г., не только не вызвало общественно значимых протестов, но и оказалось последним. Австрийская экономика стала уверенно набирать обороты, темпы ее роста в 50-е гг. были выше, чем среднеевропейские. Спрос на металл, связанный с войной в Корее, вывел из застоя энергетику и тяжелую индустрию страны. К 1953 г. была окончательно побеждена инфляция, безработица свелась к минимальным значениям. Трудящиеся наконец-то почувствовали отдачу от своего труда. Австрия вступала в эпоху «экономического чуда», догоняя и обгоняя соседние страны.

Государственный договор

Второй раз за первую половину ХХ века австрийская дипломатия оказалась перед непростой задачей – подведения итогов войны, которую страна как субъект международного права не вела (и соответственно, не проигрывала). Если в 1919 г. державы-победительницы выступали единым фронтом, а в самой Австрии мирные переговоры сопровождались острыми межпартийными конфликтами, то после 1945 г. ситуация изменилась с точностью до наоборот. Недавние союзники по антигитлеровской коалиции все больше втягивались в «холодную войну», в то время как коалиция АНП и СПА демонстрировала полный консенсус во внешнеполитических вопросах.

Первой пробой сил для дипломатов Второй республики стал вопрос о Южном Тироле. Несмотря на то, что в начале 40-х гг. часть немецкоязычного населения этого региона эмигрировала в Германию, для общественного мнения Австрии его потеря оставалась исторической несправедливостью. На сей раз Италия оказалась в числе побежденных, что открывало шанс пересмотра итогов Первой мировой войны. По обе стороны перевала Бреннер летом 1945 г. проходили демонстрации с требованием воссоединения Тироля и тирольцев. Правительство Реннера заявило о поддержке этих планов, однако столкнулось с сопротивлением держав-победительниц. Опыт Версальской системы свидетельствовал о том, что любая передвижка границ может обернуться непоправимыми последствиями для будущего Европы. 1 мая 1946 г. конференция министров иностранных дел большой четверки в Париже высказалась за сохранение status quo. 5 сентября 1946 г. в Париже представители Австрии и Италии подписали соглашение, согласно которому Южный Тироль получал автономию в составе последней. Это решение на некоторое время сняло остроту национальной проблемы в регионе.

Подготовка мирного договора с Австрией казалась большой четверке вопросом не слишком актуальным, и он не попал в повестку дня первых послевоенных конференций Совета министров иностранных дел. Только на Лондонской конференции весной 1947 г. началось обсуждение представленных сторонами проектов «договора о восстановлении независимой и демократической Австрии». Оно сразу же выявило два пункта, по которым позиции СССР и западных держав расходились. Во-первых, речь шла о претензиях Югославии на южную часть земли Каринтия, где проживало славянское население, а во-вторых – об уже упоминавшейся германской собственности на территории Австрии, на которую претендовал Советский Союз.

После начала советско-югославского конфликта первый пункт разногласий был снят с повестки дня. На Парижской конференции СМИД в мае-июне 1949

г. стороны практически договорились и по второму вопросу – СССР был готов передать австрийцам предприятия УСИА за 150 млн. долларов, которые следовало выплатить в течение шести лет. «Сталин продемонстрировал готовность к скорейшему подписанию договора относительно Австрии» (Р. Штейнингер). Запад колебался, дипломатам оппонировали военные, утверждавшие, что после ухода их войск альпийская республика окажется в руках у русских. Шанс 1949 г. был упущен. После образования двух германских государств СССР на время потерял интерес к «пакетному» оформлению итогов Второй мировой войны. Включение Австрии в «план Маршалла» и западное сообщество вызвало крайне негативную реакцию в Кремле. Советская пресса писала о том, что США начинает тайное вооружение австрийской жандармерии, в Альпах закладываются тайники с оружием для борьбы против «красных партизан».

В начале 50-х гг. дипломатия СССР блокировала решение австрийского вопроса, увязывая подписание мирного договора то с оплатой своих продовольственных поставок в первые послевоенные годы, то с запретом деятельности нацистских организаций, в число которых был занесен и Союз независимых. Западные державы также не проявляли особой заинтересованности в этом вопросе. Их вполне устраивало использование австрийской территории в качестве военно-стратегического плацдарма, выдвинутого в направлении восточного блока. Усилий австрийских политиков явно не хватало для того, чтобы опрокинуть логику «холодной войны».

Принципиальные подвижки в этой сфере стали возможны только после смерти Сталина. Новое советское руководство было заинтересовано в разрешении застарелых конфликтов, пыталось прощупать Запад на предмет возможной разрядки международной напряженности. При этом австрийский вопрос для всех участников переговоров находился в тени германского, что являлось главным препятствием для его скорейшего разрешения. В ходе Берлинской встречи глав внешнеполитических ведомств большой четверки в январе 1954 г. советская сторона предложила свой проект договора. На сей раз сопротивление Запада вызвал пункт об оставлении на австрийской территории оккупационных войск до подписания мира с Германией. Еще до встречи в Берлине канцлер Рааб заявил, что его страна не будет участвовать в военно-политических союзах, фактически выдвинув идею нейтрализации Австрии по швейцарскому образцу. Подобная самостоятельность вызвала кризис в отношениях австрийского правительства и западных держав. Они испугались, что СССР воспримет предложения Рааба как модель для разрешения германской проблемы.

В Кремле также шла достаточно острая борьба. Руководитель австрийской референтуры министерства иностранных дел СССР в то время А.М. АлександровАлентов вспоминает: «В начале 1955 г. Хрущев предложил членам Президиума: пора кончать с этим делом, давайте согласимся на создание нейтральной Австрии, которая не будет иметь на своей территории никаких иностранных войск и баз, останется буржуазной страной, но, подобно Швейцарии, не войдет в состав никакого военно-политического блока – ни восточного, ни западного. И при этом крепко обругал МИД (т.е. Молотова) за косность и безынициативность в подходе к решению австрийской проблемы».

Под напором Хрущева В.М. Молотов согласился с необходимостью развязать австрийский узел вне зависимости от хода переговоров о будущем Германии. 8 февраля 1955 г., выступая на заседании Верховного Совета СССР, он высказался за скорейшее заключение договора с Австрией, сняв его увязку с решением германского вопроса. Сигнал был услышан в Вене. 14 марта 1955 г. в Москву была направлена нота австрийского правительства с признанием готовности к нейтралитету, включая отказ содержать на своей территории иностранные военные базы.