Австро-Венгрия: судьба империи
Шрифт:
Положение военных в австро-венгерской монархии было менее привилегированным, чем в милитаризованной Германии, где бытовала шутка: “Человек – это от звания капитана и выше”. Австро-Венгрия не знала такого всеобщего преклонения перед офицерским сословием, как ее северная соседка. Тем не менее профессия военного считалась престижной, и ряды кадетов, воспитанников военных училищ, исправно пополнялись. Хорошо учиться было выгодно: только двое лучших выпускников каждого года сразу получали офицерское звание, остальным приходилось еще три года служить в качестве “заместителя офицера” (в романе Гашека в этом звании пребывает один из самых комичных персонажей, кадет Биглер). Карьера молодого офицера не в последнюю очередь зависела от того, куда он будет отправлен для прохождения службы. В Вене, Будапеште, Праге, Кракове и других крупных городах империи и жилось приятнее, и возможностей выделиться, попав на глаза начальству, представлялось больше. Кошмаром для габсбургских военных была служба в провинциальных гарнизонах Восточной Галиции, одной из самых бедных окраин Австро-Венгрии. Мечтой амбициозных офицеров была Академия генерального штаба: темно-зеленый мундир “штабного” давал шанс на быстрое продвижение по службе.
Символом габсбургской армии с XVIII века был белый (точнее, перламутрово-серый) мундир. В яркой парадной форме – белый мундир и алые брюки – изображен на нескольких официальных портретах времен своей молодости император Франц Иосиф. Конечно, не вся императорская армия маршировала в белом – разным полкам полагались мундиры различных цветов. После войны 1866 года этому великолепию пришел конец – высокая частота и точность стрельбы, которую обеспечивали новые виды оружия, требовали принести красоту в жертву практичности: солдат, облаченный в яркую форму, становился легкой живой мишенью. Посему белые шеренги габсбургских войск вначале посинели (темно-синий оставался доминирующим цветом форм императорской и королевской армии до начала ХХ века), а затем, с 1908 года, началась эпоха “щучье-серой” с синеватым отливом полевой формы. Именно в ней солдаты империи отправились в 1914 году на свою последнюю войну (до этого форму такого цвета носили только фельдъегеря и военнослужащие технических служб). У некоторых частей имелись специальные отличия, например брюки венгерских солдат дополнялись шнуровкой, а военнослужащие боснийских подразделений носили фески. Парадные формы офицеров и генералов отличались большим разнообразием – характерной деталью являлся пышный зеленый плюмаж, которым украшали генеральские головные уборы. Самой яркой оставалась гусарская форма: этот вид кавалерии не отказался ни от ярко-красных галифе, ни от пестрой шнуровки на темно-синих мундирах и куртках-ментиках. Правда, в условиях позиционной войны, которую империи пришлось вести в Галиции, Италии и на Балканах, участие гусар, как и кавалерии в целом, было ограниченным.
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
МАНЛИХЕР И ЛЮГЕР,
винтовка и парабеллум
Фердинанд Манлихер (1848–1904) родился в семье офицера. Получил хорошее техническое образование в Вене и быстро сделал карьеру инженера-железнодорожника. Но делом жизни Манлихера стало его главное хобби – ремесло оружейника. Разработанные Манлихером и его сотрудниками в 1880–1900-х годах автоматические магазинные винтовки, карабины и самозарядные пистолеты поступали на вооружение не только австро-венгерской (с 1886 года), но и десятка других армий. Лучшая винтовка Манлихера (1896) обладала невиданной в ту пору скорострельностью – пятьдесят выстрелов в минуту без прицеливания. Магазин пачечного заряжания и схема винтовки Манлихера–Шенауэра стали оружейной классикой; модификации стрелкового оружия Манлихера применялись и в годы Второй мировой войны. Манлихер был пожалован императором дворянским званием, орденом Железной короны и пожизненным креслом депутата парламента. Вместе с Манлихером в 1870-е годы над усовершенствованием армейской винтовки работал другой талантливый австрийский инженер – Георг Люгер (1849–1923), прославившийся в начале XX века как конструктор самозарядного Parabellumpistole (первая модель 1898 года, последняя – 1942-го). Пистолет парабеллум, первоначально производившийся фирмой DWM, на протяжении обеих мировых войн оставался табельным оружием офицеров и унтер-офицеров германской армии. Пистолет Люгера – один из самых узнаваемых видов короткоствольного огнестрельного оружия, хорошо известный и в России. Вспомним Владимира Маяковского:
Пули погущеПо оробелым!В гущу бегущимГрянь, парабеллум!В 1908 году Люгер разработал патрон калибра 9 на 19 мм, характеристики которого оказались столь хороши, что в 1953 году этот патрон признали стандартным боеприпасом НАТО. До сих пор 9 mm Luger – самый распространенный пистолетный патрон в мире. Несмотря на коммерческий успех своего оружия, последние годы жизни Люгер, деятельность которого была связана главным образом с Германией, провел в нищете.
Расхолаживающее влияние на габсбургских политиков и стратегов оказал заключенный в 1879 году союз с Германией, в котором Австро-Венгрия была заведомо более слабым партнером. Многие (в том числе и начальник австро-венгерского генштаба в 1906–1912 и 1913–1917 годах Франц Конрад фон Гётцендорф) полагали, что в крайнем случае на мощного немецкого союзника можно будет положиться едва ли не в большей степени, чем на собственные вооруженные силы. Габсбургская военная машина в итоге оказалась в начале ХХ века куда более скромной, чем то подразумевали масштабы и геополитическая роль страны.
В 1902 году 31 пехотная и 5 кавалерийских дивизий были разбиты на 15 корпусов, рассредоточенных по всей монархии, от Вены до Кракова, от Праги до Сараева. Численность армии по состоянию на 1905 год составляла 20,5 тысячи офицеров и 337 тысяч нижних чинов при 65 тысячах лошадей и 1048 артиллерийских орудиях. Общее число военнообязанных равнялось 3,7 миллиона человек, но только треть от этого количества имела удовлетворительную подготовку. В Германии же полноценно обученными в 1905 году могли считаться свыше четырех миллионов человек. Призыву в военное время подлежали около 8 % подданных Франца Иосифа, в то время как даже в Италии, Сербии и Черногории этот показатель превышал 10 %.
Габсбурги построили “мягкую” империю. Но эта мягкость, помноженная на австрийскую Schlamperei, над которой сами подданные императора посмеивались (лучший перевод этого слова на русский – наверное, жаргонное “раздолбайство”), влекла за собой и некоторую дряблость военных мышц Австро-Венгрии. За это, за выданные полковником Альфредом Редлем военные планы монархии (которые после разоблачения шпиона никто почему-то не потрудился серьезно изменить), а также за несколько стратегических ошибок, допущенных генеральным штабом, империи в пору ее последней войны пришлось заплатить кровавую цену.
Армия Габсбургской империи, как и сама Австро-Венгрия, была разнородной по этническому составу. На рубеже XIX–XX веков из 102 пехотных полков 35 были славянскими, 12 – немецкими, 12 – венгерскими, 3 – румынскими, остальные – смешанного состава. В качестве отдельных видов сухопутных войск существовали австрийские (ландвер) и венгерские (гонвед) внутренние войска, а также армейский резерв (ополчение) – ландштурм [56] , в подразделения которого призывали в случае всеобщей мобилизации. Наряду с единым Министерством обороны империи существовали и военные ведомства Австрии и Венгрии, занимавшиеся делами соответственно ландвера и гонведа. Это бюрократизировало систему принятия решений, затрудняло проведение реформ. Непростым был и вопрос финансирования сложного организма вооруженных сил. Особенно часто возникали проблемы в Венгрии, правительство которой твердо придерживалось линии на расширение автономии королевства, в том числе и в военной области.
56
Landwehr (нем.) – “оборона земли”. Honv'ed (венг.) – “защитник родины”. В Венгрии этот термин используется и для обозначения звания рядового. Landsturm (нем.): от Land – “земля” и Sturm – “буря”, “гроза”. В Австро-Венгрии призыву в ландштурм в случае мобилизации подлежали мужчины 19–42 лет и бывшие офицеры до 60 лет. Срок действительной военной службы, согласно закону об обороне, принятому в 1868 году, составлял три года. Демобилизованных еще на семь лет переводили в запас.
К началу ХХ столетия 29 % личного состава армии составляли немцы, 18 – венгры, 15 – чехи, 10 – южные славяне (сербы, хорваты, словенцы и боснийские мусульмане), 9 – поляки, 8 – русины (украинцы), по 5 – словаки и румыны и 1 % – итальянцы. Среди офицеров доминировали немцы и венгры, славян представляли главным образом хорваты, поляки и чехи, но почти не было сербов, румын, словаков и русинов. Все это создавало почву для недовольства. Так, венгерская военная и политическая элита долгое время вела борьбу за применение венгерского языка в качестве командного у гонведов. В ответ наиболее упрямые представители монархии, в том числе наследник престола Франц Фердинанд, устраивали гонения на венгерский язык в подразделениях регулярной армии, где служили венгры. В 1890 году во время службы командиром 9-го гусарского полка, дислоцированного в Шопроне на западе Венгрии, молодой эрцгерцог (ему было тогда 27 лет), плохо владевший венгерским, заставлял подчиненных разговаривать по-немецки даже вне службы. Авторитета в венгерской среде Францу Фердинанду это не прибавило. Немало шума наделала и другая военно-языковая история: в 1906 году один национально сознательный чешский нижний чин на построении, услышав свое имя, упорно отвечал не немецким Hier! (“Здесь!”), а чешским Zde!
В императорской и королевской армии существовали своего рода предохранители против трений между разными народами. Если в каком-то полку представители той или иной национальности составляли свыше 20 % военнослужащих, их язык признавался полковым; его знание на уровне, необходимом для нормального несения службы, являлось обязательным для всех офицеров и унтер-офицеров части. Командным языком при этом (для всех войск, кроме гонведа) был немецкий, и каждый солдат, не говоря уже об офицерах, обязан был понимать на этом языке хотя бы основные команды и военные термины. Последний конюх в армейском обозе, будь он словак, румын или украинец, должен был отличать Ruht! (“Вольно!”) от Habacht! (“Смирно!”), а Abtreten! (“Разойдись!”) от An! Feuer! (“Пли!”).