Автобиография
Шрифт:
— На вашем пути уже много жертв, Агата, не так ли? Что ж, вы можете присоединить к ним меня, как только захотите.
Я обратила на него недоумевающий взгляд, не вполне уверенная, что поняла истинный смысл его слов.
— Не знаю, известно ли вам, что мне хотелось бы жениться на вас, — сказал он, — может быть, и известно. Но мне все-таки хотелось сказать это. Я нисколько не хочу подталкивать вас к решению; я имею в виду, нет никаких причин торопиться, — знаменитая фраза семейства Льюси легко слетела с уст Реджи. — Вы еще очень молоды, и с моей стороны было бы просто нечестным связывать
Я сердито ответила, что вовсе не так уж молода.
— Конечно же, Эгги, по сравнению со мной. — Хотя Реджи по моей просьбе всячески старался не называть меня Эгги, но в семье настолько привилась привычка называть друг друга Марджи, Нуни, Эдди и Эгги, что он часто забывал о моей просьбе. — Короче говоря, подумайте об этом, — продолжал Реджи. — Имейте меня в виду, и если не подвернется кто-нибудь другой, помните: я в вашем распоряжении.
Я немедленно ответила, что тут и думать не о чем: я с удовольствием выйду за него замуж.
— Мне кажется, Эгги, вы не подумали хорошенько.
— Очень даже подумала. Подумала и сразу же решила.
— Да, но все-таки не следует торопиться. Понимаете, такая девушка, как вы, может выйти замуж за кого только захочет.
— Но я не захочу ни за кого. Только за вас.
— Давайте рассуждать здраво. В этом мире надо рассуждать здраво. Вы можете выйти замуж за богатого человека, отличного парня, который будет трястись над вами, сделает вас счастливой и одарит вас всем, чего вы заслуживаете.
— Я хочу выйти замуж только за того, за кого мне хочется, и ничего мне не нужно.
— Ну, старушка, напрасно вы так говорите. Все это очень важно. Юность и романтизм — это еще далеко не все. Дней через десять я уезжаю и подумал, лучше сказать до отъезда. Раньше я считал, что, может быть, лучше подождать… не говорить пока. Но потом… решил, лучше вам знать, что я принадлежу вам. Когда я вернусь через два года, если никто не подвернется…
— Никто, — сказала я, полная решимости.
Так мы с Реджи обручились. О, конечно, не официально, а, как это называлось, «по взаимному согласию». Наши семьи знали обо всем, но объявления в газету не дали, и наши друзья ни о чем не догадывались.
— Не понимаю, почему бы нам не пожениться теперь? — сказала я Реджи. — Почему вы не сказали мне об этом раньше, чтобы у нас было время на приготовления?
— Да, конечно, вам же нужны все эти невестины подружки, шикарная свадьба и все такое. Но я и не мечтал о том, что вы сразу согласитесь выйти за меня. Предоставляю вам возможность попытать судьбу.
Я страшно рассердилась, и мы чуть не поссорились. Я сказала, что не очень любезно с его стороны так решительно отказывать мне в желании немедленно стать его женой. Но Реджи был во власти навязчивой идеи в отношении любимой им особы и вбил в свою длинную узкую голову, что для меня было бы лучше всего соединить свою жизнь с человеком, занимающим определенное положение в обществе, имеющим деньги и все прочее. Несмотря на все споры, мы были очень счастливы. Льюси тоже радовались и говорили:
— Мы уже заметили, Эгги, что Реджи «положил на вас глаз». Обычно он не обращал никакого внимания на наших подруг. Все равно спешить тут нечего. Все в свое время.
Один
Думаю, мама была очень рада.
— Он всегда нравился мне, — сказала она. — Может быть, он даже самый симпатичный из всех, кого я знала. Ты будешь счастлива с ним. Он такой добрый и милый, он никогда не причинит тебе боли и хлопот. Вы не будете слишком богаты, это верно, но раз у него есть звание майора, вам хватит денег. Ты ведь не из тех, кто не может жить без денег, балов и всей этой веселой жизни. Да, я просто уверена, что это будет счастливый брак. — Потом, после небольшой паузы, она добавила:
— Мне только жаль, что он не сказал тебе о своих намерениях раньше, чтобы вы могли сразу пожениться.
Она думала так же, как я. Десять дней спустя Реджи вернулся в свой полк, а я осталась ждать его.
Разрешите мне теперь добавить нечто вроде постскриптума к моим любовным приключениям.
Я описала на этих страницах моих поклонников, но довольно-таки нечестно не поведала ничего о собственных сердечных увлечениях. Сначала предметом моей любви стал высокий юный солдат, с которым я встретилась в Йоркшире. Стоило бы ему предложить мне стать его женой, как я согласилась бы, не дав ему закончить фразу! Очень мудро с его стороны было не сделать этого. Всего лишь младший офицер, без гроша в кармане, отправлявшийся вместе со своим полком в Индию. Думаю, и он был немного влюблен в меня — его выдавал бараний взгляд. Приходилось довольствоваться хоть этим. Он уехал в Индию, и я страдала по нему месяцев шесть.
Потом, примерно год спустя, я снова влюбилась. Вместе с друзьями мы поставили в Торки музыкальную комедию по «Синей Бороде», текст которой сочинили сами, придав ему злободневный характер. Я играла Сестру Анну, а объектом моих воздыханий стал не кто иной, как будущий вице-маршал военно-воздушных сил. Тогда он был молод, только еще начинал карьеру. У меня была отвратительная привычка напевать модную тогда песенку о медвежонке:
Тедди, медвежонок мой,Приди ко мне скорей,Расстаться не могу с тобой,Прижму к себе сильней.В свое оправдание могу сказать только одно — тогда все девушки были такими и имели успех.
Позднее знакомство можно было возобновить — и не раз. Он был кузеном моих друзей. Но мне всегда удавалось избегать этих встреч. У меня все же есть какое-никакое самолюбие.
Я надеялась, что останусь в его памяти прелестной девушкой, которую он увидел во время пикника при лунном свете в Энсти-Ков, накануне своего отъезда. Мы сидели на скале, смотрели на море, ничего не говорили и только держались за руки.