Автомобильный король
Шрифт:
Генри решил зафрахтовать пароход и пригласить пацифистов Соединенных Штатов сопровождать его в крестовом походе. Это было в ноябре 1915 года, и кто-то предложил лозунг: «К рождеству вытащить всех ребят из окопов». Генри это понравилось, и он принял лозунг. Если бы это был заказ на производство ста тысяч спидометров для фордовских автомобилей, то, рассчитав все необходимые операции, он пришел бы к выводу, что в такой срок этот заказ выполнить нельзя. Но здесь шел вопрос о спасении жизни двадцати тысяч ребят каждодневно, — итого, к рождеству около миллиона жизней, — и Генри торопился. Этот лозунг, говорил он, «не похвальба, а
Он вверил свое предприятие нескольким надежным лицам из своих подчиненных и зафрахтовал пароход «Оскар II». С помощью Розики и своих новых пацифистских друзей он составил список выдающихся деятелей, включая губернаторов сорока восьми штатов и государственного секретаря Вильяма Дженнингса Брайяна. Мистер Брайян отклонил предложение, а за ним и сорок семь губернаторов, но много Других лиц вызвалось занять их места, и по доброте сердца Генри пригласил их. Он был новичком в вопросах перестройки мира и не знал, как много самых разнообразных людей шатается без дела.
Когда стало известно о предстоящем путешествии Генри, это явилось величайшей сенсацией после объявления войны. Самый скороспелый американский миллионер решил вести «корабль мира» с грузом пацифистских агитаторов по бурному Атлантическому океану, бросая вызов подводным лодкам. Тедди Рузвельт, который весьма сочувствовал войне, назвал этот поход «самым позорным явлением в Америке»; адвокат с Уолл-стрит, соперник Тедди в президентских выборах, обозвал теперь Генри Форда «шарлатаном и клоуном». «Безумие Форда», «пикник мира», «увеселительная прогулка», кричали газеты с Уолл-стрит. Генри сказал: «Борьба за прекращение войны слишком важное дело, чтобы обращать внимание на пустую болтовню писак-комедиантов».
28
Германские милитаристы искусно наладили военную машину, но они не проявляли той же проницательности в понимании психологии других наций, их дипломаты наделали грубых ошибок и восстановили против себя большую часть цивилизованного мира. Возможно, они были бы рады пойти на попятный и начать сызнова попозже. Но британские адмиралы, которые были вынуждены созерцать строительство вражеского флота у себя под носом, отнюдь не собирались кончать войну, не уничтожив этого флота. Такова была их цель, и они добивались ее при помощи могущества и престижа своей империи — не только ее пушек и золота, но и красноречия ее писателей, святости ее морального кодекса, благочестия ее церкви и самодовольства ее правящих классов.
Все эти силы имели влияние в Нью-Йорке; и они встречали поддержку американских сил. Уолл-стрит переживал бум, равного которому не знала история. Все, что могло быть использовано в мировой войне, поднималось в цене, и в Америке появилось семнадцать тысяч новых миллионеров. Старинная банкирская фирма Дж. П.Морган и Кo, помещавшаяся все там же, на углу Брод-стрит и Уолл-стрит, ведала миллиардами Антанты, следя за распределением их между жадными «военными бэби». Все банки Уолл-стрит были набиты деньгами, и крупные нью-йоркские газеты и журналы, клиенты этих банков, а иногда непосредственно контролируемые ими, ратовали за продолжение войны и уничтожение германского флота. Даны были распоряжения представить Генри Форда обезьяной, а его «корабль мира» обезьяньей клеткой, и эта работа была исполнена с мастерством, приобретенным длительным упражнением в цинизме и лжи.
Честный человек того времени, понимая непригодность
29
Эбнер Шатт приходил после полудня домой, снимал башмаки, протягивал ноги к кухонной печке и читал о том, что делается в мире. Когда он прочел, что мистер Форд собирается прекратить войну, он не удивился; напротив, ему это показалось весьма правильным и разумным. Он давно решил, что его хозяин величайший человек в мире, и если теперь коронованные особы и правители Европы признают этот факт, тем лучше для них и для их несчастных народов. Мистер Форд покажет им, как и что нужно делать, и вскоре все рабочие будут получать пять долларов сорок восемь центов в день, как Эбнер.
Помощник мастера по завинчиванию гаек прочел описание проводов «корабля мира»; большой флаг с надписью «Мир во что бы то ни стало»; знаменитости, прибывшие, чтобы сесть на корабль или пожелать счастливого пути отплывающим; толпы людей и оркестры; крики, и песни, и речи. Мистер Форд прибыл в длинном коричневом пальто на меху, со своими друзьями, Брайяном и Эдисоном, провожающими его. Кто-то преподнес Генри охапку роз, и, стоя у перил, он бросал их в толпу, друзьям. На пристани оркестр играл: «Скажи ребятам, пора им возвращаться по домам».
Человек с актерской внешностью, в длинном широком пальто встал в позу на верхней палубе, объявил себя церемониймейстером и пролаял в рупор: «Вот человек, который изобрел для вас свет. Леди и джентльмены, провозгласим троекратное ура в честь Томаса Альвы Эдисона. Гип, гип, ура! А теперь пусть оркестр исполнит трогательную песню: „Не в солдаты я готовила сынка“.»
Двое пилигримов-миротворцев решили повенчаться на борту, пригласив в свидетели Брайяна и Форда. На пароход явился человек, проповедующий новую философию религии, и поэт со свитком стихов, посвященных богине мира. Явились вегетарианцы, сторонники сухого закона и председатель лиги некурящих. Явился человек с белкой в клетке для мистера Брайяна. Когда пароход отчалил, кто-то бросился в море и поплыл за ним.
На «корабле мира» ехали люди, которым было что сказать миру. Тут был судья, потративший всю свою жизнь на создание первого детского суда; тут была первая в Соединенных Штатах женщина-сенатор и первый губернатор штата, поддержанный на выборах фермерами и рабочими. Тут была вдова промышленника, который завещал все свое состояние на введение «единого налога», и очаровательная молодая женщина, которая проехала по Пятой авеню на белой лошади во время первой демонстрации американских суфражисток. Тут был и священник-пацифист из Чикаго, чьи необъятные седые усы вызывали невольную усмешку; и тут же был человек, который взобрался однажды в Центральном парке на ящик из-под мыла и призывал безработных свергнуть правительство.