Автономка

Самаров Сергей Васильевич

И майор Виноградов тут же отключился.

Василий Иванович с тяжким вздохом убрал трубку в чехол.

– Что вздыхаешь? – не понял полковник Морозов.

– Чувствую, что моя мстительность получила удар в солнечное сплетение. Их сейчас захватят, а я так мечтал, чтобы они меня нашли… Тогда бы сам рассчитался. По полной программе и даже с избытком…

– Не переживай. Делу только на пользу пойдет, если мы подарим Ивану Александровичу Самойлову несколько спокойных часов, – загадочно улыбнулся полковник Морозов. – И тебя заодно успокоим. Возможно, свою мстительность ты еще сможешь удовлетворить. В городе остался только один, скорее

всего, старший в группе. Остальных он отправил к Самойлову, пообещав приехать, вероятно, завтра. Ждет какого-то сообщения относительно тебя и твоей семьи. И без этого не уедет. Кстати, интересно, кто и что может ему сообщить? Не забудь чуть позже позвонить своему Виноградову, чтобы он поинтересовался…

– А если он получит данные телефонным звонком?

– Спутник звонок зафиксирует. Пока не отпадет необходимость, номер будет под контролем. Дорого, но это обязательно.

– А такие данные откуда, про информатора?

– Есть продолжение этого разговора. Вернее, не этого, а другой разговор того же абонента с того же телефона, но уже с Алишером Наримановым. После звонка Самойлову управление космической разведки и этот номер, естественно, сразу поставило на прослушивание. И результат налицо. Однако об этом позже. Сначала я хотел бы выслушать твое мнение по первому разговору. Что можешь предположить?

– У меня возникло сомнение в участии Самойлова в убийстве отца. Возможно, что звонивший ему и есть главный убийца, а Самойлов был или наводчиком, или кем-то подобным. Может быть, даже просто свидетелем.

– Подполковник Совкунов присылал нам запись твоего разговора с подполковником Елизаровым. Елизаров говорил тебе, что один из убийц звонил Нариманову. Из разговора было ясно, что действовали они вместе с Самойловым. Но саблю везли эти убийцы. Везли, видимо, в машине. Как она оказалась у Самойлова? А я все же так понял, что она у него.

– Да, я запись того разговора видел, Елизаров показывал мне распечатку. Потом, кстати, всякую мелочь отдал, а распечатку у себя оставил.

– Да, запись твоего разговора в гостинице у нас тоже есть, когда он тебе свои страшные тайны выдавал. Получив их, кстати, от нас… Что еще скажешь?

– Предполагаю, что вопросов накапливается все больше, а ответов на них становится все меньше. И когда будут ответы – непонятно. По крайней мере, трудно рассчитывать, что они появятся до моего прямого контакта и, возможно, «сотрудничества» с Иваном Александровичем.

– Но какую-то линию во взаимоотношениях между компаньонами или соучастниками – не знаю пока, как правильнее выразиться, – ты просматриваешь? Роль Самойлова в этой истории?

– Я думаю, что Иван Александрович был когда-то человеком из близкого окружения Нариманова, потом отошел от него по какой-то причине. И допускаю сейчас, что поднимается тема шантажа. Занятие опасное и не всегда прибыльное. Тем не менее оно может дать свои плоды. Из всего вышесказанного могу предположить свое вмешательство в ситуацию на чьей-то стороне или даже вообще между сторонами, причем вмешиваться следует так, чтобы, грубо говоря, «рулить» и теми и другими и этим добиться своей цели.

– Приятно встретить в линейном офицере задатки интригана, – улыбнулся Дед Морозов. – Интригана в хорошем понимании этого слова. Не бывает успешной работы разведки без захватывающей интриги. Разведка – это всегда интрига. У тебя, Василий Иванович, кажется, есть правильное мнение о методологии работы разведки.

– Вообще-то

интриганом человека называют, когда хотят обозвать… – заметил Василий Иванович, впрочем, без обиды в голосе.

– Что еще следует отметить приятного, это знакомство с дополнительным номером Нариманова. Мы знаем один номер, но Алишер им пользуется редко. Догадывались, что ведет разговоры по другому номеру, но засечь не удавалось. Теперь будет проще, и информации будем получать больше. Нариманов уже под пристальным контролем. Хотя он может иметь и третий номер – для особых разговоров.

Полковник Морозов опять аккуратно перевернул на столе и пододвинул Василию Ивановичу следующий лист принтерной распечатки. Старший лейтенант начал читать вводную часть. Звонок был с того же телефона, что и первый. Абонентом – тот же самый обладатель кавказского акцента. Только теперь уже разговор велся на азербайджанском языке, а в тексте дан точный перевод.

Только глянув на первые строчки, Василий понял, что Михаил Афанасьевич Елизаров был бы готов погоны свои заложить за возможность прочитать этот лист. Хотя вполне возможно, что ему перешлют копию, поскольку по поводу этих разговоров было официальное письмо ФСБ. Однако лучше было бы, чтобы этот текст в руки ФСБ не попал, подумалось Арцыбашеву, когда он прочитал всю страничку. Просто Нариманов сам показал способ, который помог бы его задержать, и ФСБ могло бы воспользоваться этим знанием в ущерб операции, проводимой ГРУ.

Чтобы заставить работать интуицию, которая пока мало что подсказывала, Василий прочитал распечатку вторично, внимательно вчитываясь в каждую фразу и в отдельные комментарии, данные переводчиком. Комментарии касались оттенков тона сказанного.

«– Доброе утро, Алишер Алишерович, это Убайдулло беспокоит.

Фраза прозвучала по-восточному подобострастно. Однако внешнее подобострастие в разговоре восточных людей часто показывает просто уважение к собеседнику и не унижает говорящего. В дальнейшем это в той или иной степени присутствует во всем разговоре.

– Да, Убайдулло. Я ждал твоего звонка. Ты был в ресторане?

– Был, Алишер Алишерович.

Это было сказано со смешком, чтобы привлечь внимание собеседника.

– И что?

– Я сначала хотел посмотреть, как они там работают, сел пообедать. И меня обсчитали на целое ведро рублей. Я ругаться не стал, просто прошел в кабинет директора и представился.

– Я звонил. Предупредил, что ты должен подойти. Взял деньги?

– Выручка за месяц. Нам этого тоже на месяц хватит. Если будем экономными, хватит на полтора. Но пришлось про экономию забыть и бросить одну машину. Она уже засветилась, и продать возможности не было. Мы просто сбросили ее за городом с обрыва в реку. Лед пробила, ушла ко дну. Там глубоко. Сразу не хватятся, если кто-то не наткнется, но там место глухое. Купили себе другую. Мои парни уже ночью уехали к Ивану Александровичу в гости.

– Ладно, это небольшие деньги. Что Иван? Ты звонил ему?

– Вот только-только поговорили. Он еще не знает, что к нему поехали.

– Как он себя ведет?

– Упирается. Если бы вы разрешили, мы отучили бы его упираться…

– Пока нельзя. Можно будет только после того, как узнаешь, где он диск свой хранит. С данными этого диска я в любой стране мира могу стать жертвой экстрадиции. Выдадут по первому же запросу…

– Убрать Ивана, и никаких проблем. И не успеет никому диск передать.