Автономный режим
Шрифт:
«Одиночки».
Он совершил непростительную для мнемоника ошибку. Прямой нейросенсорный контакт связал его рассудок не с отдельно взятым модулем «ИИ», а с локальной сетью, объединившей десятки космических кораблей, сотни реактивированных боевых искусственных интеллектов.
Разум Хоука пока еще управлял сетью, но вскоре его сознание растворится среди травматических воспоминаний «Одиночек», сольется с ними в неистребимой жажде боя.
«Мне осталось немного…»
Энтони не пытался вырваться.
«Аметист» фрегата, далекий прототип современных локационных
– Дитрих?
Он вышел в эфир на открытой частоте, понимая: времени нет и секретность уже бессмысленна.
– Дитрих, я знаю, ты принимаешь передачу. Не отвечай на нее.
Он сглотнул.
Впервые стало по-настоящему страшно. Жуть накатила волной бесконтрольной дрожи. Необратимое слияние с искусственными интеллектами поглощало его.
– Это я разрушил сеть «Танаиса». Не ищи предателя, не трать силы на анализ событий. Все в прилагаемом файле. Инсекты проникли на станцию вместе с древними кораблями. Я не сумел обнаружить их и принимаю свою часть вины. Ты все поймешь, просмотрев данные. Что бы ты ни задумал, синхронизируй планы, – подчинившиеся мне «Одиночки» способны поднять с консервационных площадок девять фрегатов и два крейсера. Процесс реактивации бортовых систем уже пошел. До состояния полной боевой готовности – один час пятнадцать минут.
Хоук с трудом перевел дыхание.
– Галактлейтенант Зотов остается со мной. Его уже не спасти, рассудок уничтожен, я отчетливо читаю микросигнатуры мозговой активности и знаю, о чем говорю. Не пытайся вмешаться, не рискуй напрасно. Мой выбор сделан. Найди того кибрайкера, если сумеешь выжить. Сбереги ребят.
В сознании Энтони истончались человеческие чувства. Сеть боевых искусственных интеллектов признавала его волю как неоспоримый командный приоритет и растворяла ее в холодной оцифрованной ярости предчувствия грядущих событий.
Передачу Энтони Хоука принимал не только Дитрих.
Командир «Танаиса» еще не успел до конца осмыслить ошеломляющую информацию, когда заработал закрытый канал связи.
– Остановишь его? – спросил Пахомов.
– Нет.
– Почему? – Павел явно не одобрял решение командира. – Ты считаешь, Энтони виновен?
– Не время делить вину.
– Значит, жертвуешь им? И заодно Зотовым?
– Прекрати, Паша! Энтони сделал выбор. Он опытный мнемоник и отчетливо понимает: сеть искусственных интеллектов – это демоны прошлой войны. У них свое понятие «враг». И лишь воля Хоука способна указать им настоящие цели, иначе пробудившиеся силы Альянса нанесут удар по соседним консервационным площадкам, где сгруппированы корабли, когда-то принадлежавшие Флоту Колоний. Мы тратим время на бессмысленный спор! Что на подступах к сектору?
– Пока тихо.
– Дай мне несколько минут! Вызову тебя сам!
– Как знаешь… – Пахомов отключился.
Дитрих нервно мерил шагами пространство биолаборатории.
Информация, полученная от Энтони Хоука, многое проясняла, но как отнестись к ней? Безоговорочно принять на веру?
Логика подсказывала: да. Специализация модулей боевых искусственных интеллектов слишком
«Сведения достоверны! – Он не выдержал, врезал кулаком в стену. – Проклятие! Враг действовал буквально под самым носом, копил силы, собирал информацию, ткал сеть ненавязчивого мысленного воздействия, ожидая момента для решающего удара, а мы ничего не заподозрили!»
Дитрих тяжело дышал, пытаясь унять бесконтрольную ярость.
«У смены мнемоников не было шансов! Я во всем виноват!»
– Хватит!.. – хрипло выдохнул он.
«Я должен найти выход! Самобичевание не поможет!»
Приступ ярости постепенно угас.
«Думай! Как разгадать их планы? Как организовать оборону, если разрушена сеть? Сколько у нас осталось времени? Час? Два?
Сколько диверсионных групп проникло на «Танаис»? Какова их численность и состав? Где они сосредоточились?»
Новая информация рушила планы. Дитрих всерьез надеялся, что основные силы чужих в данный момент уничтожены. Он собирался отправить Илью Тернова на ангарную палубу, к резервным «Стилетто», но теперь такой шаг уже не казался оправданным. Они атаковали зону отдыха экипажа не полным составом. Десятки, а может, и сотни телпов по-прежнему таятся в схронах на борту кораблей, ткут незримые сети телепатического воздействия, координируют действия двалгов.
«Получается, каждый «Мыслящий» на борту станции – мнемонический клон «Отделившегося»?» – промелькнула внезапная догадка.
«Не факт, – одернул себя Дитрих. – Сокрушительная сила телепатического воздействия ничего не доказывает. Она – следствие генетических усовершенствований.
А если бы мы их все же вычислили? – напряженно размышлял он. – Судя по записи, сделанной «Одиночками», Хош не доверяет никому, кроме себя. К тому же только его копии обладают способностью к решительным, эффективным действиям вне коллектива.
В любом случае нужно проверить».
– Паша, как дела у тебя? – Он вышел на связь.
– Плохо. Ребята ничего нового не рассказали. Все те же вспышки немотивированной ненависти друг к другу, самые мрачные воспоминания, калечащие рассудок.
– Сколько человек уже пришли в сознание?
– Пока пятеро.
– Мне нужен «Мыслящий».
– Зачем? Мы ведь взяли образцы ДНК!
– Для допроса, – скупо пояснил Дитрих.
– То есть тварь нужно взять живой?
– Да.
– Подмени меня!
– Нет. Я пойду сам. Мне потребуются двое бойцов в сопровождение.
– Дитрих, ты не имеешь права так рисковать! Кто, кроме тебя, способен восстановить сеть «Танаиса»?!
– Во-первых, я еще не погиб, во-вторых, сеть в ближайшее время восстановить не удастся!
– С ума сошел?!
– Пока нет. – Дитрих находился на грани срыва, сохранять здравомыслие становилось все труднее. – За несколько часов, даже при помощи технических сервов, глобальное управление не вернуть! Нам придется действовать иными способами. Нужен телп. Я должен знать, сколько еще тварей находится на борту, где они и что задумали!