Автономный режим
Шрифт:
Две высшие мыслящие формы одновременно выступили из мрака под тускло-красный, несущий тепло свет, озаривший специально сформированное для встречи помещение.
Синхронное появление имело особый смысл. Задержка даже на миг истолковывалась как признак слабости, готовность к подчинению.
Нет. Они не желали уступать друг другу.
Язык высших разумных особей исключал использование запахов, фонем или жестов. В соприкосновение вступили ментальные поля. В мысленных образах Зрашта ощущалась сила нейронной сети космического корабля, десятки тысяч низших особей
Хош действовал совершенно иначе, будто его не касались традиции, насчитывающие миллионы лет. Он пришел на встречу один, без поддержки ментального единства подчиненных, что служило неслыханным, дерзким вызовом, демонстрацией силы… либо безумия.
Глава кочевой космической Семьи отверг поединок разумов. Его хитин давно обесцветился от старости, последнюю линьку он пережил задолго до появления на свет дерзкого самозванца, в нем говорили мудрость и сдержанность, осознание собственной силы и желание понять, кто перед ним – высшая форма воплощения коллективного рассудка или обыкновенный «Отделившийся», в терминологии инсектов – особь, пораженная неизлечимой болезнью?
Несколько секунд они стояли, не шелохнувшись. Хош неуклонно усиливал телепатическое воздействие, старый инсект спокойно оборонялся, выдерживая натиск, затем, не выказав слабости, не уступив давлению, он мысленно указал на два возвышения:
– Ты юн и дерзок. Побереги силы для врагов. Я пришел говорить.
Хош не отреагировал, продолжая телепатическое воздействие, и Зрашту пришлось пойти на уступку, подать пример. Он первым занял приготовленное для него возвышение. Вскарабкавшись наверх, он поджал конечности, сочетая в одном движении явное оскорбление и миролюбие.
Язык жестов предназначен для общения с низшими особями. Но знак, прочитанный Хошем, обозначал внимание, концентрацию, готовность к диалогу.
Зрашт проверял соперника, провоцировал его.
Хош понял: от него ждут срыва, вспышки неадекватного поведения, бесноватой агрессии. Пришлось унять растущее раздражение. Гибель главы легендарной кочевой Семьи пока не входила в его планы.
Вскарабкавшись на возвышение, он заставил себя прекратить ментальную атаку.
Чем завершится их встреча, пока неизвестно, но уже сейчас Хош испытывал разочарование. Зрашт, одна из немногих одиозных фигур современного мироустройства, выглядел дряхлой, нежизнеспособной особью. Выцветший хитин говорил о многом. Например – о затянувшемся конфликте внутри кочевой Семьи. Что мешает ему сменить давно состарившееся тело? Ответ напрашивался только один: существуют молодые претенденты на верховную власть, готовые перекусить дыхательные трубки мнемоническому клону Зрашта, пока тот еще находится в отсеке-инкубаторе.
Пауза затягивалась.
– Почему ты жаждешь войны? – наконец спросил Зрашт. – Зачем раздаешь пустые обещания, возрождаешь тщетные надежды?
– Моя цель известна, – спокойно отреагировал Хош.
– Единую Семью невозможно возродить, – так же спокойно, весомо ответил Зрашт. – Ты встал на опасный путь заблуждения. Древний искусственный мир разрушен временем. Там нельзя жить. Все, кто последует за тобой, погибнут.
– Я жил в мире предков. Видел
– Великие знания утрачены. Управление климатом безвозвратно разрушено. Даже возвращение кристаллической машины [24] не изменило сути вещей. Бег времени не повернуть вспять. Ты объявил себя высшей формой воплощения коллективного разума и должен понимать: Семьи, которые решат пойти за тобой, обречены.
– Обречены те, кто утратил волю, смирился с ограниченностью жизненных пространств, принял путь вырождения! Я жил в мире предков, изучал его, видел города людей, поселившихся там! Они сумели создать подходящий для себя искусственный климат на ограниченных территориях!
24
Речь идет о фотонном компьютере, созданном Единой Семьей инсектов для управления климатом в Сфере.
Зрашт неодобрительно скрипнул жвалами.
– Люди – непонятные существа. Каждый из них – «Отделившийся».
– И тем не менее они успешно движутся вперед, от звезды к звезде, от планеты к планете. Они, как и всякая жизнь во Вселенной, ведут яростную борьбу. А мы?
– Вселенная не прощает ошибок. Война с непонятной нам космической расой приведет к гибели многих Семей!
– Люди слабы, – отмел возражения Хош. – Сильны их машины. Но ими способны управлять и мы.
– Многие Семьи пытались освоить человеческую технику. Проблем и разрушений было больше, чем пользы.
– Люди слабы, – упрямо повторил Хош. – Они ничто перед мощью коллективного разума. Эволюция дала нам решающее преимущество – мы способны читать рассудки иных жизненных форм. Вселенная не прощает лишь тех, кто слаб. Я превращу людей в рабов Единой Семьи. Их машины восстановят искусственный мир, построенный нашими предками!
– Ты безумен, «Отделившийся». Сейчас у каждой Семьи есть планета с подходящим климатом. Да, мы утратили единство, величие, нам некуда двигаться дальше, но я не поддержу тебя!
Хош не ожидал ничего иного. Старый инсект выродился. От него остался лишь выцветший хитин.
Вселенная. Он часто думал о ней. Холодная равнодушная Бездна, не прощающая ошибок, поглощающая слабых, открывающая новые пути лишь тем, кто следует законам эволюции. Таким, как Зрашт, нет места среди разумных особей Единой Семьи.
– Твое время закончилось. – Вместе с мысленным образом Хош нанес сокрушительный телепатический удар.
Зрашт выдержал атаку. Но он ошибся. Его мудрость не выродилась в беспомощность. Глава легендарной кочевой Семьи, самой влиятельной среди инсектов, не склонил головы перед «Отделившимся».
– Зачем ты назначил встречу? – зло осведомился Хош, прекращая атаку.
– Коллективные разумы не верят, что ты «Великий Отделившийся». Они предлагают компромисс, – спокойно ответил Зрашт.
Новое слово в лексиконе инсектов.
Компромисс. Сделка. Хош вновь ощутил ярость и горечь. Разрозненные, погрязшие в междоусобицах Семьи не назовешь даже бледной тенью былого.
– Логриане научили глав Семей торговаться? – не скрывая презрения, спросил он.
Вопрос остался без ответа.