Автопортрет
Шрифт:
Вот тогда я и решил написать жалобу. Тридцать шесть лет терпел. Ну, может быть, двадцать - отроческие годы не в счет.
На продавца написать можно. А как напишешь на очередь? И кому?
6 августа 1986 г. Зеленогорск.
Прочитал Влад. Влад. Набокова - "Защиту Лужина". Славный язык, оригинальная отточенная техника, но мысли - где они? Как бы ни были хороши подробности жизни, занимателен сюжет, как бы ни были выпуклы характеры нужна идея... Роман написан без единого диалога (в привычном понимании, т.е.
– прямая речь с абзацем ), но все слышно и видно.
Андрей Жуков дал мне целую папку рассказов Набокова - привез из Литинститута.
Я о Набокове и знать не знал. Интереснейший писатель.Там же "Картофельный Эльф".
Борис Стругацкий на одном из семинаров сказал: "Писать надо либо про то, что хорошо знаешь, либо про то, что не знает никто". Мне понравилось. Вообще, его речь завораживает: чиста, логична, умна. Банальностей никогда от него не слышал. Кто ясно мыслит, тот ясно излагает. В сорок с небольшим перенес инфаркт. Аркаша Спичка тогда лежал с ним в одной больнице - им. Коняшина, но в разных отделениях. Каждое утро Аркаша первым делом интересовался в справочном состоянием Бориса Натановича.
17 августа 1986г. "Пл. 69-й км".
Проснулся в 5-30. Сейчас поеду в Зеленогорск на работу.
Вчера Максим боролся с толстяком Ильей, который на два года старше его, и дважды завалил, вцепившись в ноги. Дело было на песчаном косогоре, где собираются местные ребята. Потом боролся с крепышом Мишей, получил кулаками по лицу, едва не заплакал, но завалил и Мишу. Боролся настойчиво, не оглядываясь на меня, и хотя его поначалу отшвыривали, как собачонку, не сдавался и лез на противников. Этим и взял. Оба мальчика - старше его и на голову выше. Илья - толстяк и гигант. Миша - первоклассник.
Молодец, Максим, порадовал.
19 августа 1986г. Зеленогорск.
Погода хреновая. Пасмурно, прохладно. Кончилось лето, кончилось.
Карта мира. Паук прошел по Африке в три шага своих пружинистых волосков-ног.
Вчера ко мне приезжал Коля Ютанов, ночевал. Оставил мне два симпатичных, но не понятых мною рассказа. Я дал ему повесть "Дом".
После ужина говорили за жизнь и литературу. Вспоминали наш семинар в Дубултах. Я нес фантастов в хвост и в гриву - по обыкновению. Коля с чем-то соглашался, с чем-то нет. Я не понимаю, как можно писать скучную фантастику. Ведь фантастика - всего лишь прием, она позволяет говорить о том, что традиционными средствами не скажешь. Я не беру научную фантастику - тут я баран и в звездолетах и "черных дырах" ничего не смыслю. Коля - астроном, работает в Пулковской обсерватории, для него небо, звезды - это святое. Борис Стругацкий, кстати, тоже работал там. Еще Коля ведет на общественных началах кружок молодых астрономов. Он сознательно исключил из своей лексики бранные слова, чтобы не брякнуть случайно в своем кружке.
Еще я сказал, что меня интересует будущее лишь как продолжение настоящего и прошлого. Ростки будущего - всегда в настоящем; а прошлое почва, на которой они растут. Не нами все началось и не нами кончится. И т.п. Улеглись спать в третьем часу ночи. Не пили. Утром я напоил Колю кофе и проводил на работу. Хороший парень.
21 августа 1986. Зеленогорск.
Сижу на даче и не знаю, за что взяться.
Пришел Толик Мотальский - нас принимали в один день в Клуб молодых литераторов. Мы с ним чрезвычайно молоды - мне тридцать шесть, ему хорошо за сорок. Такие вот молодые литераторы.
Толик закончил филфак Университета, потом курсы социальной психологии, потом пил и работал сторожем и кочегаром. Сдает полдома и сараюшки дачникам. Этим и живет. Пописывает. Переводит с французского. Бывшая жена официантка, живет в Риге, есть дочка-школьница. Типичный бобыль, с которым иной раз говорим за литературу. Печатался в "Крокодиле", в газетах с рассказиками. Отец - бывший главный врач зеленогорской больницы, умер, оставив Толику полдома. Во второй половине живет мачеха. Корит его за выпивки. Славный парень, но как переберет с выпивкой - делается страшно говнистый и заносчивый. Маленький, лысенький, в очках - но мнит себя суперменом в эти часы и нарывается на неприятности. Иногда завязывает с выпивкой и бегает с собакой кроссы до Щучьего озера.
Поведал, что к нему ездила женщина из Гатчины. Она разошлась с мужем-пьяницей после того, как тот, вернувшись из ЛТП, не зашел домой, а отправился к какой-то блондинке.
Толик был у нее второй мужчина. Толик сказал, что она не симпатичная, "страшненькая". Она приезжала к нему на выходные, варила обед и иногда, бросив чистить картошку и сполоснув руки, требовала любви. Толик разжег в ней страсть. Ей было тридцать три года. Толик дружил с ней несколько месяцев. И вот она ему "надоела".
Вчера он отстучал ей душевное письмо на машинке, завернул халатик и тапочки в пакет, вложил шоколадку и послал ей в Гатчину.
– Как ты думаешь, старик, я прав? Она не должна сильно обидеться?
Я пожал плечами, жалея и Толика, и гатчинскую женщину.
На почве борьбы с пьянством и повышением цен на спиртное (пол-литра водки стоит теперь 10 руб.) растут, как грибы, рецепты домашнего приготовления всевозможной "балды".
Толик рассказал о некоторых.
Самый дешевый способ (за 14 копеек) заключается в том, что обритую голову мажут спиртовым гуталином, надевают плотно шляпу и через несколько минут начинают ловить кайф. Сомнительно.
Или тем же гуталином мажут кусок хлеба, дают полежать, а затем срезают тонкий слой хлеба с гуталином, а оставшееся, пропитанное спиртом - едят. Вполне возможно.
Делают "балду" из арбузов, зарывая их в землю и в вырезанный треугольник добавляя меду или дрожжей. Слышал и раньше от грузчиков на овощебазе.
Ставят брагу в холодильник и вымораживают. Спиртовая фракция не замерзает, а остальное превращается в кусок льда, который выбрасывают. Умно!
Толик сказал, что лучше, чем так мучаться, вообще бросить пить. "На хрен это надо - гуталин на голову! А если с бабой выпить хочешь? Ей тоже бошку обривать? И похмеляться как? Нет, я лучше брошу, буду Эрвена Базена дальше переводить. Я тебе не давал вторую главу почитать? Завтра занесу".
И ушел со своими сомнениями и планами.
И хорошо, что ушел - когда я вижу Толика, мне хочется бесшабашно выпить.
29 августа 1986 г. Зеленогорск. Кончается лето. Прохладно. Настроение паршивое. Деньги утекают - делаем покупки. Но и долги отдаем.
Новый сторож Ваня Ермилов рассказывал, как работал сантехником в дачном кооперативе академиков в Комарово. На выпивку добывали тем, что затыкали паклей сливную трубу в подвале и, когда академики, приехавшие кататься на лыжах, бежали к ним с просьбой наладить "замерзшую" канализацию, они ломались для порядка ("отогревать надо", "не знаем, не знаем, дел много") и соглашались за червонец помочь умным людям: спустившись в подвал, вытаскивали кляп, предварительно постучав по трубам и поматерившись. "Вот тебе и академики!.." - пересмеивались водопроводчики за бутылкой.