Автопортрет
Шрифт:
И языка нет, стиля нет - не пишу повесть, а борюсь с косноязычием, излагая события. Срам.
13 августа принял Христианство в Церкви св. Димитрия, что неподалеку от станции "Удельная".
Всех моих братьев и сестер крестили в младенчестве, а меня - нет. И вот я по своей охотке пошел - уверовал. Окрестил меня отец Станислав, доктор богословских наук, его фамилия в миру - Шеломский, из дворян аж с 15 века. Час беседовали с ним у алтаря в пустой церкви за два дня до моего крещения.
Суета целыми днями. Суета. Все ждешь, что освободишься от текучки, сядешь в озарении и - пойдет, потечет, поскачет, зазвенит строка гениальности небывалой - но хрен в нос: текучка и есть текучка, нет ей ни начала, ни конца, до могилы она не кончается. И на кого роптать? Только на себя. Только на себя, Дмитрий Николаевич.
Ах, язви меня в душу, тупица я и бездарь. Бездарь и тупица. Уже 39 лет скоро, а в столе только первая тощая книжица лежит, сигнальный экземпляр. И когда тираж выйдет - хрен знает. И договор на книгу в "Советском писателе" обещают только в следующем году, хотя еще недавно обещали в нынешнем.
Плохо. А еще хуже, что не горю, а копчу, тлею. И душа от этого мучается. Писать!
Ах, Саша Соколов, какой ты стервец и фокусник! Какую "Палисандрию" ты отгрохал! Какое богатство языка и стилистики. И какой урок всем, пишущим русскими словами! Да после этой книги и перо в руки брать стыдно: что ты можешь нацарапать своим канцеляритом в 800 имеющихся у тебя за душой слов?
Но и злость в себе наблюдаю от этой книги - но боюсь, злость временную, обманную, слабо уязвленного самолюбия.
Вне дома писать не могу - проверено. А дома - текучка. Хрен знает, что делать.
1 ноября 1988 г.
Три дня не бегал, вчера побежал вновь. Дистанция - 2 км + зарядка. До перерыва бегал 4 км.
При открытии сезона в ЦДЛ на сцену вышел голый студент Литинститута с дипломатом в руке, на котором была надпись - "Я - поэт такой-то...", и успел выкрикнуть несколько сексуальных четверостиший. Потом повернулся к обалдевшему залу задницей, на которой губной помадой была сделана надпись: "Член Союза Писателей", и покрутил ею. Серега Янсон рассказывал, что М. Горбачев звонил ректору утром и возмущался - что это, дескать, у вас студенты вытворяют?
– Бывший, бывший студент, - уточнил ректор.
– Мы его уже исключили.
Молва утверждает, что в первом ряду сидела Раиса Максимовна Горбачева.
Такие вот дела. Свобода, едрена мать.
18 ноября 1988 г.
Дочитал "Дар" В. Набокова. Гениально!
Вчера привез из "Советского писателя" договор на свою книгу. Заключили, наконец-то.
Завтра выплата гонорара за "Феномен Крикушина", который вышел в сборнике "Молодой Ленинград". И настроение неплохое, предвкушающее.
Повесть (или роман?) напечатана до 166 стр. Идет помаленьку. Но многим недоволен.
27 ноября 1988 г.
7 часов утра. Приехали с Ольгой из Риги. Максим у бабушки. На столе красочно разрисованная записка: "Папа! Поздравляю с днем рождения! У меня в дневнике появилось замечание. Переверни". Перевернул записку - там наклеена аппликация: ежик тащит на спине грибы.
Мы с Ольгой ездили на семинар писателей-фантастов в Дубулты. Пробыли там неделю. Группы, группировки, группки... Я возил "Записки шута". Покритиковали.
Встретился с Мишей Веллером, Бабенко, Колей Александровым и прочими хорошими ребятами. Скучно не было.
Сфотографировал манифестацию "Народного фронта Латвии" - колонна с транспарантами и национальными флагами шла вдоль дюн по берегу моря.
Еще сфотографировался на фоне афиши фильма "Karalis-kong" - так перевели на латышский название "King-kong". Из чего я сделал вывод, что наша фамилия - точная калька с латышского "короля". Моя голова в шапке заслоняла довесок "kong", и получалось, что огромная обезьяна на задних лапах носит мою фамилию.
Вчера мне исполнилось 39 лет.
Последний раз был в Дубултах в 1985 году, с первой и единственной повестью. За три года кое-что сделал: "Шута", "Мы строим дом", заключил договор на книгу и напечатал две повести - "Мы строим дом", отдельной книгой, и "Феномен Крикушина" в сб. "Молодой Ленинград". Кое-что.
8 декабря - 1988 г.
В Армении - сильнейшее землетрясение, около 9 баллов. Десятки тысяч погибших.
Горбачев прервал свой визит в США и вернулся в Москву.
10 декабря 1988 г.
В стране день траура.
11 декабря 1988 г.
Сегодня Максима окрестили в Церкви Иконы Смоленской Божьей Матери.
Максим вышел из крестильной сияющий и стал рассказывать, как его мазали кисточкой по лбу, щекам и проч., а также какой-то железкой по коленкам. Меня из крестильной удалили, а Ольге, как матери, вообще вход туда запрещен.
Утром, за завтраком, Максим хмуро отказывался идти в церковь, но потом вдруг повеселел и пошел радостно.
21 декабря 1988 г. Ночью.
Мой роман на 189 странице. Читал недавно два отрывка из него на студии. Приняли хорошо. Говорят, интересно.
Болеем мы с Ольгой второй день, температуратурим. .
Ходили на выставку в Манеж - "Современное изобразительное искусство Ленинграда" и подхватили, должно быть, грипп.
Ольга ворчит, что разведется со мной: "У тебя на каждой странице секс. Ты просто сексуальный маньяк!" Я говорю, что не на каждой. Есть и о высоком. Просто период жизни моего героя такой попался. Дальше будет без секса. Сказала, что тогда подумает.