Авторология русской литературы (И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. М. Ремизов)
Шрифт:
Западная литература в преодолении натурализма в изображении половой близости пошла на эксперимент, используя технику импрессионистского, психологического письма, “потока сознания” (Лоуренс, Пруст, Джойс).
Многовековая
Бунин остается верным реалистическому письму, только обогащая его интуитивно-импрессионистскими моментами: тело женщины как потенция моего чувственно-эстетического восприятия. Отсюда определенные схождения между Буниным и Прустом. Изображения половой близости у Бунина определяется не только монологическим авторским сознанием, но и особенностями русской традиции в трактовке и изображении эроса.
Анализируя сон пушкинской Татьяны как примечательное для русской традиции изображение эроса Г. Гачев пишет:
“…Секс представлен здесь в высшей степени косвенно, и не сам по себе дорог, но богатством чувства, игрой духа, которые он питает и дает им повод развернуться”
Цитируя
“Пламенная вакханка – жрица секса – оттесняется стыдливо-холодной русской женщиной. Выше сладострастья – счастье мучительное, дороже страсти – нежность”
§ 12. Авторская трансформативность
12.1. Трансформация образной системы
В “Темных аллеях” запечатлено определенное – монологическое – сознание в его чувственно-эстетическом варианте, сознание эгоцентристское, направленное на самое себя. Это сознание трансформировало все многообразие отношений между мужчиной и женщиной в заданном, характерном для него направлении.
На всех уровнях текста – общей ситуативности, структуры любовных коллизий, образной системы, стилистики – мы имеем дело с вариациями одного видения женщины как тела женщины, одного типа женского тела (восточная красавица).
Конец ознакомительного фрагмента.