Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
Шрифт:
Я песни пел бы тем, кого любил,
И воду из ручьев хрустальных пил,
А радости терял и находил на всех дорогах.
IV.Кораблики ныряют по волне,
Плывут по речке Северной Двине.
Вдруг детсука протянет мне листочек белый.
Я напишу, на память, по строке
Друзьям моим в далеком далеке,
И уплывет кораблик по волне, как-будто не был.
V. Повтор первого куплета.
— Проходит лето, веники увяли,
2/4 * * *
Проходит лето, веники увяли, не прыскают кузнечики
Вот шмякнулся на землю синий вечер в тюменской нефтеносной стороне, ни Миттеран, ни Маргарита Тэтчер не вспомнят добрым словом обо мне. Шныряют в Чили чёрные полковники, чилийцам век свободы не видать! В Бермудском треугольнике шатаются покойники, в Сургуте тишина и благодать.
События, одно страшней другого, накатывают волнами на нас, на фоне недопития спиртного ужасно угнетает Гондурас. И как нам дальше жить, когда в Нигерии перекусал бананы страшный клещ, а изысканья в генной инженерии бросают в пот не только нашу плешь.
Стемнело, глухо гавкают собаки, болотная поплыла пелена, вот, говорят, в Кувейте и в Ираке никто не пьёт, а водки до хрена! Ну вот и всё, иссякла эрудиция, гуд бай май лав, все сьедены блины, Сургут уснул, спят люди и милиция, спокойной ночи, граждане страны!
6/8 РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РОМАНС
Опять зима, и всё как мир старо. Бесшумно, в полусумраке аллей смирительной рубашечкой белея, идёт снежок — рассеянный Пьеро.
Чернеет взвод продрогших тополей у станции в почётном карауле, огни последних поездов блеснули, как пригоршня тускнеющих углей.
Крадётся без дороги, наугад, морозный вечер под руку со снегом, как два зека, измученных побегом, они бредут куда глаза глядят.
И так они идут через поля, которым не видать конца и края. Как белый снег над крышей пролетает, здесь пролетела молодость моя.
Благослови господь мой бедный стол, дрожит свеча — вот кровь твоя и тело. Как быстро время жизни пролетело, как календарь — листочек за листом.
И ровно в полночь старое кино, и маленькие праздники из детства, и пахнет хлебом, и тепло на сердце. Всё было так недавно и давно.
3/4 * * *
Сколько осталось идти, боже мой, жизнь на краю струйкой песка из горсти, кожей шагреневою.
Припев: Белая горечь берёз,
ситцевое полотно,
дождь из сиреневых звёзд
вечер забросил в окно.
Делает лёгкий шажок стрелка вокзальных часов, звёздочка, словно ожог, тает в созвездьи Весов. Припев.
Не провожай поезда и не гляди им вослед, поезда этого ждать может быть тысячу лет. Припев.
Там, словно волны реки, баюшки-бай без конца и тяжесть детской щеки в тёплых ладонях
Вот и картонный билет с надписью: только туда. И возвращения нет в эту страну никогда. Припев.
Старая сказка (Не хватает времени, не хватает сердца)
4/4
Gm Cm D7 Gm Не хватает времени, не хватает сердца, Eb B F7 B D7 а дороги длинные — не видать конца… Gm Cm F7 B G7 Вьюга заметает, вьёт свои коленца Cm6 Gm Am7D7 Gm ж и черты стирает милого лица. ж2 р.
Cm6 Заблудилась наглухо троечка прогонная, и в белёсой замяти пропадает след: не пробраться пешему, не пробиться конному, ни письма, ни весточки ниоткуда нет.
Всё пройдёт, любимая, отболит головушка… Вот двенадцать пробило, вот и все дела. В золочёных туфельках убегает Золушка, снова печки-лавочки, веник и зола.
Птица сероглазая, маленькая Золушка, не грусти, не мучайся, не вздыхай тайком: Даже в мире сказочном, ты же знаешь, солнышко, не бывает сразу просто и легко.
До поры, до времени пусть позёмка мечется. Вот мелькнули в облаке звёздочка с луной… Мы затопим печечку, мы затеплим свечечку и споём тихонечко про тебя со мной.
1 куплет.
1985
— Сжимая топор в волосатой руке,
4/4 * * *
Сжимая топор в волосатой руке, и грудь моя буйно лохматится, бреду я по горло в якутской реке, которая в картах не значится.
Я третью неделю бреду наугад сквозь горы завалы и реки, моя волосатая жутко нога здесь след свой оставит навеки.
Я третью неделю не ем и не пью, меня одолела апатия, я волосом страшным зарос, как верблюд, и уши мои замохнатились.
Но нет, я ломился сквозь дебри не зря, мой нюх поострей, чем у волка. Лохматая, в хищных колечках, ноздря унюхала запах посёлка.
Окончен мой путь, всё теперь трын-трава, но случай случился кошмарный: лохматая прежде моя голова, плешива, как шар биллиардный.
— Три рыжих усатых ковбоя
3/4 * * *
Три рыжих усатых ковбоя очухались после запоя: усы, бакенбарды в холодном поту и жуткая бяка во рту.
Такая ужасная бяка, как будто лизала собака, как будто лизало три тыщи собак, нельзя отплеваться никак.
Тут Мак, поглядевши на Билли, сказал, что вчера его били, но где — за углом, или в баре? И страшно знакомые хари.
А Джон, поглядевши на Мака, сказал: "Да, вчера была драка! Кого-то лупили и даже убили!". Все молча втроём закурили.
И долго три друга бубнили, но тут их соседи спросили: зачем зубы выбили Маку, и насмерть убили собаку?
Хлопочет дождь осенний
3/4
Am Dm6 Хлопочет дождь осенний, E7 Am умолкло птичье пенье,
A7 Dm под вечер хмурый ветер
G7 C крадётся, словно вор. A7 Dm И этой ночью длинной
E7 F A7 гитара — друг старинный, Dm Am серебряные струны,