Авторские права
Шрифт:
«Посмотрите, у него кровь на одежде», – кто-то прошептал ему вслед.
Но он шел. Шел вперед. Никого не замечал. Временами он расталкивал своей левой рукой зевак, осмелившихся стоять у него на пути. Он спешил, боясь, что может опоздать. В его правом кармане лежал пистолет. Через минуту он свернул с Бродвея, спустился вниз, к спортивной школе, нырнул в небольшой подлесок, чтобы сократить расстояние, и помчался к дому Натальи. Он бежал подгоняемый осенним ветром и жуткими мыслями, которые большими иглами впивались в его мозг. Он бежал, не обращая внимания на боль в ногах и груди. Сейчас он боялся одного – опоздать.
Ванная заполнилась наполовину, покрыв холодной водой ноги и живот Натальи. Она была без сознания. Ее руки и ноги были туго стянуты широкими полосами
. . .
Большой двухэтажный дом. Сейчас он выглядел мрачно и пугающе. Саша узнал черный «форд» Сергея, который стоял недалеко от забора. Значит он уже здесь. В доме. Саша несколько минут всматривался в окна дома. Свет горел только на первом этаже, в библиотеке, но никаких движений рассмотреть он не смог.
– Черт, – тихо выругался Саша.
Он пригнулся, подбежал к забору и бесшумно перелез. Из дома не доносилось никаких звуков. Окна первого этажа были высоко над землей, поэтому Саша не смог разглядеть, что происходит в библиотеке. Нужно было срочно попасть в дом, и самое главное, как можно тише. Входная дверь была закрыта. Саша обошел дом и остановился возле черного входа. Эта дверь выходила на небольшую детскую площадку, где любили играть сыновья Натальи. Она тоже была закрыта, но у Назаровых когда-то была собака, поэтому внизу было вырезано окно, закрытое резиной, через которое пес в любое время мог забраться в дом. Саша мысленно поблагодарил Наташу за такую предусмотрительность для их домочадца. Он умер год назад, нового не завели, а окошко осталось. Оно было не таким большим, как хотелось бы Саше, поэтому пришлось снять пальто, чтобы кое-как протиснуться внутрь.
В коридоре было темно, и Саша пожалел, что не взял с собой фонарь. Он оставил его в квартире Сергея. Было тихо, только его прерывистое дыхание и гулкие удары сердца о грудную клетку. Саша поднял пистолет и прислушался. Откуда-то доносился едва различимый шум. Он осторожно двинулся вперед, выставив руку перед собой, в ожидании, когда глаза привыкнут к темноте. Из маленького предбанника, в котором он очутился, воспользовавшись собачьим лазом, он свернул в коридор, который через несколько шагов вывел его в прихожую у входной двери. Саша прижался к стене. Звук доносился не из библиотеки. Это был шум льющейся воды. Саша развернулся в обратную сторону, прошел через гостиную и направился к ванной комнате. Шум воды стал более различим. Сегодня он уже побывал в одной ванной комнате, и перед его глазами до сих пор стояли жуткие фотографии, свисающие с веревок. Саша остановился в нерешительности, и тут, сквозь шум воды он уловил чей-то стон. Саша вытянул в руке пистолет и приоткрыл дверь. В темноте комнаты он различил силуэт, лежащий в ванной. Саша подобрался поближе и включил лампу над умывальником, дверь он предусмотрительно за собой прикрыл. Он надеялся, что убийца не заметит тусклого света, идущего из ванной комнаты. Это была Наталья. Вода уже подобралась к ее подбородку. Когда она очнулась, то тут же попыталась выбраться из смертельной водяной ловушки, но это было бесполезно, скотч только сильнее врезался в руки и ноги, она попыталась позвать на помощь, но кляп во рту лишил ее и этой возможности. Единственное, что ей оставалось, это стонать в ожидании неминуемой смерти. И когда она уже перестала надеяться, открылась дверь, а через мгновение зажегся свет. Наталья увидела Сашу, и у нее на глазах невольно проступили слезы. Саша предупредительно прижал указательный палец к губам и склонился над ванной. Он не стал выключать воду, боясь, что отсутствие шума насторожит того, кто ее открыл. Вода уже была готова влить свою ледяную прохладу в ноздри Натальи, неся страшную и мучительную смерть. Еще минута, и она бы утонула в собственной ванной, попросту захлебнулась. Саша опустил руки под воду, обхватил Наташу и как можно осторожнее приподнял. Он почувствовал, как ее бьет дрожь. Она не только промокла до нитки, но и промерзла до косточек, а еще, и не удивительно, была напугана до смерти.
– Все будет хорошо, не переживай, я с вами, – прошептал он ей на ухо.
Наталья только благодарно заморгала глазами. Саша аккуратно опустил ее на пол и повторил:
– Все будет хорошо.
Вода в ванную продолжала прибывать. Саша взял с полки ножницы, разрезал скотч на руках и ногах, а затем извлёк кляп. Наташа жадно глотнула воздух, широко открыв рот, и чуть было не рухнула навзничь. Саша успел придержать ее за плечи, и помог ей сесть на корзину для белья. Она продолжала дрожать. Вокруг запястий и лодыжек проступили красные полосы. Саша снял с вешалки большое банное полотенце и укутал Наталью.
– Э, э-э…это, б-был…
Саша прижал ладонь к ее посиневшим губам:
– Я все знаю, молчи. Он может услышать.
Она кивнула, не в силах больше ничего сказать.
– Где он? – тихо спросил Саша. Она покачала головой. – Ладно, оставайся здесь. Закройся изнутри и никуда не высовывайся. Вот, возьми, – он вложил ей в руки ножницы. – Не бойся.
Саша поднял с пола пистолет и уже хотел выйти, когда Наталья схватила его за руку:
– Что с моими детьми?
– Они в безопасности, – соврал Саша, он понятия не имел, что с ними, но лишняя паника сейчас была ни к чему. – Закрывайся, и сиди тихо.
Он вышел в коридор. Наташа тут же закрыла дверь, и выключила свет. Саша опять погрузился в темноту. Он знал, где свет горит, но не знал, что его там ждет. Он вновь пересек гостиную и двинулся, вжимаясь в стену, в конец коридора, где располагалась библиотека.
Библиотека была большой комнатой, вдоль стен, которой стояли массивные деревянные шкафы, заполненные всевозможными книгами. Наталья любила книги, поэтому в этом доме их было очень много. Слева от дверей стоял внушительный письменный стол и несколько мягких стульев. Возле окна располагался изумрудного цвета диван и два глубоких кожаных кресла. На столе стоял ночник, рядом лежало несколько тетрадей и пенал с канцелярскими принадлежностями. Потолок украшала большая люстра, очень старая, очень раритетная, («винтаж!»), как заверили Наталью в антикварном магазине, где она ее и приобрела, и как следствие всего вышесказанного – дорогая. Сейчас с бронзовых резных витков винтажного предмета старины вниз уходила веревка.
Дверь в библиотеку была открыта. Саша еще раз посмотрел на пистолет в своей руке, глубоко вдохнул и вошел в открытую дверь, как ему показалось бесшумно. Саша вошел и с трудом удержал крик. С люстры свисала веревка, которая заканчивалась удавкой. Удавкой, которая была накинута на шею его жены. Ее глаза широко распахнулись и буквально кричали о помощи. И самое главное: она была по-прежнему жива. Веревка еще не заключила Таню в свои смертельные объятия, потому, что ее ноги не висели в воздухе, они стояли на книгах. Стояли на своеобразном помосте из увесистых томиков. Стоило выбить у нее из-под ног хотя бы один, и удавка сломала бы ей шею в одно мгновение. Танины руки сжимали веревку, обхватившую горло, чтобы ослабить смертельные тиски. Она не шевелилась. У Саши противно засосало внизу живота. Он смотрел на свою жену и на эту импровизированную виселицу, и не мог даже пошевелиться. Ярость начала закипать, наполняя каждый мускул, впрыскивая огромные порции адреналина. Саша сжал рукоятку пистолета с такой силой, что казалось, способен переломить ее пополам. Он с трудом оторвал взгляд от Тани и увидел убийцу. Он стоял возле одной из книжных полок. Высокий, темноволосый. На нем было темно-синее полупальто. В точности такое, какое было на Евгении Власове в тот день, когда он погиб. Он стоял спиной, и его лица не было видно. Но Саша знал, что у него на переносице очки. В точности такие, как были у Евгения Власова. Но Саша знал и еще одно, что это был не Евгений Власов. Убийца был явно чем-то увлечен. Его левая рука свободно свисала вдоль корпуса и сжимала в руке пистолет с глушителем, а в правой руке он держал книгу. Саша поднял пистолет и направил точно в голову того, кто так хотел их убедить в том, что он – призрак прошлого.
– Все, сука, игра окончена, – прохрипел Саша. – Можешь больше не продолжать свой маскарад. Снимай парик и очки. Они тебе больше не понадобятся. Ты, мерзкий выродок, убийца и трус, и хватит изображать кого-то другого. Повернись, выродок, и без резких движений, у меня в руке пистолет, учти, в этот раз я не промахнусь. Будь уверен.
Сергей громко захохотал, затем неспешно закрыл книгу и поставил ее на прежнее место
– Саша, а мы с Таней тебя уже давно ждем. – он это сказал так непринужденно, словно Саша и правда опоздал на встречу, о которой они давно условились.
– Хватит играть комедию, снимай парик и очки, – повторил Саша, не отрывая от него взгляда и готовый выстрелить в любую секунду. – Медленно повернись. Резко дернешься, я буду стрелять.
– Я и не сомневаюсь, что ты будешь стрелять, мой любезный друг, – согласился Сергей. – Делаю все, как ты просишь, вот смотри…
Писатель продолжал стоять спиной к Саше. Он медленно снял парик, затем очки и отшвырнул их в сторону.
– Теперь повернись, я хочу посмотреть в твою паскудную рожу, перед тем как вышибу тебе мозги, – приказал Саша.