Автостоп
Шрифт:
— Объясни мне, прошу тебя, — настаивал он, — то дело, о котором ты мне говорил, это что, своего рода работа? Если это работа, значит, у тебя нет денег. Но ведь у меня карманы набиты деньгами.
— Уж не думаешь ли ты, что я приму от тебя деньги в подарок? — возмутился Люк, покраснев.
— Хорошо, хорошо, пусть не в подарок, пусть это будет взаймы, если ты настаиваешь, ты мне их когда-нибудь отдашь. Тебе хватит ста франков, которые мне дала моя тетка? Они мне совершенно не нужны, у меня есть еще двести
— Ни единого, — нехотя процедил Люк. — У меня украли кошелек, когда я купался.
— Представляю, как ты злился! Значит, ты сегодня не завтракал?
— Гм…
— Ура! — воскликнул Манюэль, радостно шлепнув себя по ляжкам. — Я, правда, уже умял несколько рогаликов в той кондитерской, но теперь мы все начнем сначала. На, держи, эти деньги моей тети.
Он вынул из своего рюкзака сложенную купюру.
— Спасибо, — пробормотал Люк со смущенным видом. — Но запомни, пожалуйста, что речь идет о долге.
— Помню, помню. А теперь айда в кондитерскую!
Если Люк и не опустошил всю витрину, как мечтал утром, то все же количество булочек и сдоб, которые он поглотил, было весьма внушительно. Манюэль не сводил с него глаз, он был так счастлив, что даже не ел стоящее перед ним мороженое.
— Ну, что, теперь тебе лучше? Теперь лучше? — все повторял он.
— Еще бы! — ответил Люк, отодвигая тарелку. — Ешь-ка свое мороженое, а то оно растает. И я заплачу за него, уж это ты мне позволишь.
Счет оказался внушительным, двенадцать франков… Он никогда не вернется в Париж, если будет так бросать деньги на ветер. Да ладно, один раз еще куда ни шло. К тому же он так наелся, что завтра сможет не есть до обеда. Вот и экономия. Какой же все-таки славный этот Манюэль. Что бы он делал без него?
— Ну вот, теперь я в порядке, — сказал Люк, улыбаясь. — Ух, какое это было утро… Уж не говоря о том, что мне пришлось выслушать в гостинице… Слишком долго рассказывать… Я хотел попасть в Ним, чтобы посмотреть арены, но теперь придется от этого отказаться.
— Пожалуй, придется, — подхватил Манюэль. — Проще всего отсюда добраться до Альбертвиля. Я проверил по карте. Поехали?
— Ты поедешь в одну сторону, а я в другую. Я возвращаюсь домой, в Париж.
Воцарилось молчание. Манюэль весь съежился на своем стуле, и Люк снова увидел перед собой того испуганного, жмущегося к стене гнома, которого он обнаружил, когда попал в пещеру. Он испытал угрызения совести.
— А что мне делать? С автостопом у меня ничего не получилось, значит, я должен вернуться, — объяснил он.
— Ты возвращаешься… И ты меня здесь бросаешь? — воскликнул Манюэль глухим от волнения голосом. — Ты меня бросаешь, хотя я тебе и одолжил деньги… Я думал, мы с тобой стали товарищами.
— Мы и стали товарищами, — подтвердил Люк, чувствуя себя все более неловко. — Но если ты хочешь, чтобы я тебе вернул твои сто франков за вычетом цены булочек, то, пожалуйста, я готов.
— И тогда ты будешь голодать до самого Парижа? Нет, это невозможно. Как я был рад, что нашел себе товарища! А ты… А ты…
Люк чувствовал, что начинает сдаваться. Повернуться спиной к этому бедолаге, после того как взял у него стофранковую бумажку? Нет, решиться на это было трудно.
— Хорошо, я провожу тебя до Межева, но не думай, что я там останусь вместе с тобой, — заявил он не очень- то любезным тоном.
— О, спасибо, — воскликнул Манюэль, — значит, в путь?
— Подожди, мне нужно сперва отправить несколько открыток. Они продаются у входа в парк, я видел.
Люк с презрением отнесся к видам Шамбери. Он выбрал открытки, изображающие Монблан, и взгляд его задержался на снежных вершинах. Оказаться там наверху, скользить по этим склонам… Симону все-таки здорово повезло.
— Три открытки? — удивился Манюэль. — Какая у тебя большая переписка.
— Это отнимет всего несколько минут, — ответил Люк.
Отцу он написал о том, что занял деньги и изменил свой маршрут, но не забыл добавить, что все отлично, лучше не бывает. Кариму он рассказал о своих злоключениях, и ему пришлось писать мелко-мелко, чтобы все уместилось. А бабушку он благодарил за ее замечательный пирог, которого, однако, ему так и не удалось отведать.
— Почтовый ящик здесь совсем рядом, — сказал ему Манюэль, когда он кончил писать. — В путь, в путь! Вот увидишь, как быстро я зашагаю…
1 °CЮРПРИЗ В КОНЦЕ ПУТИ
Прямо за городом начинался подъем. Люк шел медленно: во-первых, было очень жарко, во-вторых, он любовался открывавшимся видом, а главное, потому, что попал наконец в настоящие Альпы. Обрывы, поросшие деревьями, названий которых он не знал, растения, пробивавшиеся в расщелинах скал, бурлящие потоки, поляны, покрытые буйной растительностью, морены на склонах гор… За каждым поворотом дороги пейзаж резко менялся, и все это было для Люка новым и заманчивым.
Манюэль шел впереди и все время отвлекался: то срывал с ветки зеленое яблоко, то подбирал какой-то камешек и ежеминутно подбегал к Люку, чтобы показать ему свои находки. Это было словно какое-то опьянение, Манюэль ни минуты не мог идти спокойно.
— У меня от тебя голова кружится, — возмутился Люк. — Не вертись ты все время вокруг меня!
— Я боюсь, что ты вдруг исчезнешь, — ответил Манюэль жалобным тоном. — Я все не верю, что мы идем вместе, и мне все хочется до тебя дотрагиваться, чтобы в этом убедиться… Гляди-ка, водопад! Подойдем? Хороший душ был бы нам весьма кстати.