Автостопом со сводными братьями
Шрифт:
Лера в новых штанах и свободной футболке отводит взгляд, когда я смотрю на нее. Неужели так стыдится вчерашнего? Или... Перевожу взгляд на брата. Он, довольный как слон, давит лыбу до ушей. Временами насвистывает какую-то мелодию, пока бросает пакет с покупками в багажник, туда же, куда я минут двадцать-тридцать назад закинул свой. "Жизнь прекрасна!". Этот лозунг неоновыми буквами высечен у него на лбу.
Пока рассматриваю братца, Веснушка скрывается в салоне авто, будто прячется от меня. Теперь все ясно. Я сжимаю кулаки до хруста костей, но не произношу ни
Внутри прямо ярость закипает, будто я сам вчера не поступил точно так же. Блядь! Кто же знал, что меня будут переполнять такие эмоции. Будь я менее сдержанным, сейчас бы мог устроить истерику, как баба, но я уже давно привык держать все в себе.
– Пристегните ремни! – залихватски командует Дэн, и сам щелкает своим.
Снова ухожу в себя в желании отвлечься, но там не лучше.
– Ты первая, – говорю я, собирая длинные светлые волосы в кулак.
Она наклоняется и втягивает носом белую дорожку со стеклянного столика через скрученную мной только что в трубочку стодолларовую купюру.
– Чего набрал? – голос Дэна возвращает меня обратно.
– Что? – безразлично переспрашиваю.
– Целый пакет в багажнике! Что там? – брат устремляет на меня взгляд.
– По мелочи, – лишь отвечаю я, не желая болтать.
– Я буду любить тебя вечно... – вижу лишь ее лицо, красивое, улыбающееся лицо с колечком в носу и татушкой над бровью. Свое имя, набитое на правой груди в символе бесконечности.
Рев мотора, яркий свет встречных фар, а потом темнота...
Снова открываю глаза и провожу рукой по своей груди, в тот самом месте, где навечно высечено ее имя. Но я ничего не чувствую. Меня прежнего больше нет. Как и нет в моем сердце больше места для любви.
Тогда какого черта я ревную Веснушку к брату? Я же сам придумал этот дурацкий план. Все из-за меня. Надо было оставить его при себе, а потом реализовать самостоятельно. Но Дэн бы не отстал. Точно бы наломал дров и похуже. Неугомонный по жизни. Особенно когда пьян. А пьян он почти всегда, точно так и пытается доказать отцу собственную никчемность.
Если подумать, наше путешествие даже пошло ему на пользу. Напился только один раз. Наверное, и мне стоило. Хотя, возможно было бы только хуже. Куда уж хуже? Мы втроем катимся в какую-то большую беспросветную задницу. Во всех смыслах этого слова.
Стоит прекратить отношения между нами тремя, пока не стало слишком поздно. Но смогу ли я? У меня даже сейчас в штанах тесно, хотя я думаю о Лере совсем в другом ключе. Мне кажется, меня разорвет на части, если я коснусь оголенных частей ее тела... Но я хочу этого больше всего на свете. Да, черт возьми! Я хочу ласкать ее до потери пульса и трахать так, чтобы она забыла на какой планете живет!
Вспоминаю, как мой язык проходит по ее влажным складкам... то, как она течет для меня в благодарность, как на стонет и извивается подо мной. Жаль, что мне так и не удалось до конца вылизать ее маленькую киску, собрав все без остатка.
Член, упирающийся в ширинку уже болезненно ноет. Мне кажется, что я вот-вот потеряю контроль наброшусь на них: одного придушу, вторую выебу. И это будет вторым поступком, о котором я буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
– Останови машину, – прошу брата. – Мне нужно на воздух.
**************
Дэн
Мы с Веснушкой выходим из торгового центра, взявшись за руки. Легко и непринужденно топаем по парковке, точно никаких проблем у нас и в помине нет. Да я и не хочу от этом думать! Мы так охуенно потрахались, что в моей голове сейчас нет ни единой мысли – только отголоски эйфории все еще пульсируют там где-то на фоне.
Когда в поле зрения появляется наша тачка, Лера разжимает ладонь. Глупо делать вид, что я не знаю в чем причина. Но в глубине души хотел бы не знать, но нет, вот она – стоит, облокотившись о машину и сложив накаченные руки на груди.
Да пофиг! Трахаться с Веснушкой он мне хуй запретит! Сам пусть хоть вечно член в штанах держит, а я буду любить Леру всякий раз, когда захочу, а она будет течь на меня так же, как и пять минут назад.
Алекс снова недовольно смотрит на нас. Я не обращаю внимания, хотя его занудство раздражает. Папочка чертов! Да... Сложно представить, что я всегда мечтал быть похожим на него, с самого детства. Вроде и небольшая разница в возрасте, шесть лет, но брат всегда казался мне невъебенно взрослым. Я подражал ему во всем: в манере говорить, в жестах, даже придумывал себе воображаемых друзей таких, что были похожи на настоящих корешей Алекса, которые не считали нужным со мной хоть как-то общаться.
Первую татуху брат набил в шестнадцать лет, но даже получив пиздюлей от отца, он не остановился. Через неделю наколол вторую, демонстративно выпятив ее на всеобщее обозрение прямо на семейном ужине.
Этой же ночью я ручкой «набил» себе точно такую же картинку. По крайней мере, мне на тот момент это сходство казалось идеальным, и я очень гордился собой. Прятал ее от родственничков под рукавами футболки и наслаждался собственной работой только в душе или ночью, когда мама уходила, пожелав мне спокойной ночи. А потом она стерлась, навсегда исчезнув с моего плеча.
Алекс садится на пассажирское сидение и хлопает дверью так, что старенькая киа чуть пополам не трескается. Ревнует? Понял, что я только что натянул нашу девочку? А вот не надо было трахать ее за моей спиной! Хотя, лучше вообще пусть не трогает. Хочу, чтоб Лера моей была...
Через зеркало заднего вида бросаю взгляд на Веснушку. Выражение ее лица ничуть не уступает роже брата. Насупились оба. В окно смотрят. Забавно. Но и злит одновременно. Значит, Лере не все равно о том, что он подумает, как отреагирует, когда узнает о нашей недавней связи. Бесит!