Айсберг
Шрифт:
— Убийства произошли гораздо раньше.
— Убийства! — повторил Коски. — Вы сказали «убийства»?
— Да, во множественном числе.
— Если не считать крайней степени разрушений, я не заметил ничего такого, чего уже не видел бы. По крайней мере на восьми сгоревших судах за время моей службы в береговой охране: тела, зловоние, опустошение, все такое. Что, по вашему достойному мнению офицера военно-воздушных сил, здесь особенного?
Питт пропустил мимо ушей ядовитое замечание Коски.
— Все слишком образцово. Радист в радиорубке, оба механика в машинном отделении, капитан и помощник на мостике, пассажиры
— Это ничего не доказывает. Паника, например…
— Что могло бы вас убедить, коммандер? Удар по зубам бейсбольной битой? Объясните поведение радиста. Он на месте, однако точно известно, что в это время ни с «Лакса», ни с другого судна в этой части Северной Атлантики не получали сигнала SOS. Кажется странным, что он не смог послать хотя бы три-четыре слова аварийного вызова.
— Продолжайте, — спокойно сказал Коски. В его проницательном взгляде появился интерес.
Питт закурил сигарету и выпустил в морозный воздух длинную струю голубого дыма; казалось, он ненадолго задумался.
— Поговорим о состоянии погибшей яхты. Вы сами сказали, коммандер, что впервые видите настолько поврежденный и изуродованный корпус. Почему? На судне не было взрывчатки или огнеопасного груза; топливные баки можно исключить: да, они могли вызвать пожар, но не такой сильный и на противоположном конце корабля. Как мог каждый квадратный дюйм так страшно обгореть? Корпус и надстройки стальные. Помимо насосов и огнетушителей на «Лаксе» была весьма совершенная противопожарная сигнализация. — Он замолчал и показал на две бесформенные металлические детали на потолке каюты. — Огонь в море обычно начинается в одном месте: в машинном отделении, или в грузовом трюме, или на складах, а потом распространяется от одного отсека к другому; нужны часы, а иногда и дни, чтобы огонь охватил весь корабль. Спорю на любую сумму, что пожарный дознаватель почесал бы в затылке и отнес этот пожар к числу тех, что за минуты охватывают весь корабль, причем причины или люди, вызвавшие этот пожар, остаются неизвестными.
— А какая причина кажется правдоподобной?
Питт сказал:
— Огнемет.
На минуту воцарилась ошеломленная тишина.
— Вы представляете себе, что это за предположение?
— Еще бы, — ответил Питт. — Вплоть до струй испепеляющего пламени, шума выброса и ужасного запаха горелой плоти. Нравится вам это или нет, огнемет — единственное логичное объяснение.
Теперь все слушали с интересом, смешанным с ужасом.
Ханневелл глухо кашлянул, словно его снова вот-вот вырвет.
— Это невероятно, немыслимо, — произнес Коски.
— Вся эта история совершенно невероятна, — ответил Питт.
Ханневелл мрачно посмотрел на него.
— Не могу поверить, что люди стояли как овцы, позволяя превратить себя в живые факелы.
— Разве вы не понимаете? — сказал Питт. — Наш дьявольский друг каким-то образом отравил всю команду и пассажиров или опоил наркотиками. Вероятно, добавил в еду и питье огромную дозу хлоралгидрата.
— Их всех могли застрелить, — предположил Довер.
— Я разглядывал останки, — покачал головой Питт. — Ни пуль, ни переломов. Предпочитаю
Коски оставил это предположение без внимания.
— Но что потом? Куда делся убийца?
— Прежде чем пытаться ответить на этот вопрос, — устало сказал Ханневелл, — я бы попросил кого-нибудь любезно объяснить для начала, как убийца здесь материализовался. Ясно, что это был не пассажир и не член экипажа: на «Лаксе» плыло пятнадцать человек. Логика подсказывает, что действовала целая команда, высадившаяся с другого корабля.
— Не подходит, — сказал Коски. — Любая высадка с одного корабля на другой требует радиоконтакта. Даже если бы «Лакс» подобрал якобы выживших в кораблекрушении, капитан немедленно сообщил бы об этом. — Коски неожиданно улыбнулся. — Как я припоминаю, в последнем сообщении Файри просил зарезервировать за ним пентхаус в отеле «Стейтлер-Хилтон» в Нью-Йорке.
— Бедняга, — медленно сказал Довер. — Если деньги и успех так кончаются, кому они нужны? — Он посмотрел на останки на полу и сразу отвернулся. — Боже, что за маньяк мог убить пятнадцать человек в один присест? Методично отравить пятнадцать человек, а потом хладнокровно сжечь их из огнемета?
— Такой же, как те, что взрывают пассажирские самолеты ради страховки, — ответил Питт. — Как те, что убивают человека так же легко, как вы муху. Мотивом, очевидно, была выгода. Файри и его люди сделали чрезвычайно ценное открытие. Нужное Соединенным Штатам. Нужное России, но досталось оно какой-то темной лошадке.
— Стоило ли оно того? — с печалью во взгляде спросил Ханневелл.
— Вопрос к шестнадцатому, — сказал Питт, глядя на останки. — К тому неизвестному, который принес смерть остальным.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Исландия, земля мороза и огня, неровных ледников и дымящих вулканов, остров полей красной призматической лавы, холмистой зеленой тундры и мирных голубых озер, вытянулась под роскошным золотым блеском полуночного солнца. Окруженная Атлантическим океаном, омываемая на юге теплыми водами Гольфстрима и на севере застывшим полярным морем, Исландия находится на середине прямой, соединяющей Нью-Йорк и Москву. Необычный остров с его калейдоскопическими видами гораздо менее холодный, чем предполагает его название [4] ; средняя температура самого холодного месяца, января, редко опускается ниже, чем на побережье Новой Англии в Соединенных Штатах. Того, кто видит ее в первый раз, Исландия пленяет несравненной красотой.
4
Исландия — дословно — «ледяная страна», «страна льдов».
Питт наблюдал, как на горизонте встают снежные вершины острова, а мелькающая под «Улиссом» вода из темно-синей на океанских глубинах становится ярко-зеленой в прибрежном прибое. Он поменял курс, вертолет повернул на девяносто градусов и полетел вдоль крутых лавовых утесов, выраставших из моря. Пролетели над маленькой рыбацкой деревушкой на берегу круглого залива (крыши домов выложены в шахматном порядке красными и пастельно-зелеными черепицами) — сторожевым постом у входа к Северному полярному кругу.