Айя
Шрифт:
— Мы могли бы…
— Что!!! — прокричала мать, останавливаясь напротив нее. — Трансплантировать тебя снова?!
— Я могла бы…
— Ты уже все сделала! — ответила мать и вернулась в кресло, отворачиваясь от дочери.
— Версия, что оружие находится в Солероне, вполне логична, — вступился на сестру Кейти. — Город всегда славился своими залежами железа. Прекрасное место для создания магнитного поля. По этой причине, Айя предположила…
— Не стоит мне объяснять, по какой причине Айя предположила, что первоисточник в Солероне! Предположение и факты — не одно и то же! Трансплантировать Айю теперь бессмысленно! Там есть Данфейт Белови. Райвен убьет ее вблизи
— Пока у них есть Творец — все это не имеет смысла, — тихо прошептала Айя.
Квартли посмотрела на дочь и прищурилась.
— Думаешь, я не понимаю, что найти и обезвредить его — наша первостепенная задача?
— Мама… — осуждающе произнес Кейти и вскинул брови.
Мать редко выходила из себя. Сейчас же она была столь не уравновешена, что даже Кейти это привело в замешательство.
— Слишком многое зависело от тебя! — ответила женщина, глядя при этом на дочь. — Я знаю, что задание было не простым, но ты потратила на эту миссию пять лет своей жизни! Его появление здесь — Квартли указала пальцем на Орайю — второстепенная задача, которую ты, судя по всему, переоценила!
Айя подняла глаза и посмотрела на мать. Пальцы девушки впились в колено и сжали его, оставляя кровавые подтеки от ногтей. Орайя уловил тот момент, когда стук в ее груди замер и новый удар сменил прежние. Снова удар, и еще один. Медленно. Так медленно, будто что-то убивало ее изнутри. Она сама себя убивала, душила себя, подавляя собственный гнев. Не равная борьба, но она, судя по всему, не в первый раз она одерживала победу в ней.
— «Переоценила»? — зашипела девушка. — Моя задача была мне вполне ясна! Я определила цель и вернула тебе сына! Чего еще ты хотела от меня?!
— Ты не определила цель!
— Определила! — ответила Айя и поднялась с дивана. — Белые штаны и рубаха — вот моя цель! Золотой цвет — цвет Тарто. Красный — Ерона. Белый — это Солерон и никак иначе! Штаны и рубаха — одежда рабов! А рабам все равно, что носить!
— Откуда тебе знать психологию рабов?!
— Потому что я — такой же раб, как и они!
Квартли словно ударили в грудь. Лицо женщины неестественно побледнело и на дне черных глаз засветилось неверие.
— Ты сравниваешь себя с инициированными?
— Я не сравниваю. Я и есть инициированная, только движут моими хозяевами другие принципы! Твои принципы!
— Мои? Эти принципы были заложены твоими предками! Твоя семья хранила эти традиции много веков!
— Пока не пришли vecto и уничтожили мою семью!
— Мы тоже vecto! И мы спасли тебе жизнь!
— Вы убили меня для моего народа! Теперь я для них — чужак! И для вас я — не своя!
— Что ты такое говоришь?!
— Обернись, мама! Оглядись вокруг! Коренная! Даже подобные мне произносят это слово с сожалением, будто стыдятся того, что родились на земле I-ho. Вы вырастили прислужников, которые уверовали в новый мир, построенный такими, как ты! Но мира этого нет, и не будет никогда! Посмотри на меня! Ты ведь ненавидишь желтый плащ, который я ношу! Сколько раз ты просила меня сменить его цвет на белый, но я всегда отвечала тебе, что не готова принять обет! Теперь я озвучиваю правду, которую ты знала всегда! Дело не в обете! Я — коренная, такая же служка, как и все остальные, попавшие сюда по воле Амира. И у меня нет лица! Только желтый плащ, в знак того, что я больше не принадлежу своему народу!
— Ты все сказала? — спокойным тоном спросила мать.
— Не понять тебе меня… А если и поймешь, все равно промолчишь… — ответила Айя и направилась к выходу.
— Мы еще не закончили! — прокричала мать.
Айя замерла на мгновение. Орайя не знал, о чем она думает, что движет ей и почему именно сейчас она высказала все, что, судя по всему, долго травило ее душу. Орайя слушал. Внимательно, молча, отбивая глухой ритм пальцем своей ноги. Две четверти. Два хлопка ее жизни, пауза, и снова два хлопка. Ее сердце ускорялось, ее жизнь набирала темп, и Айя закрыла свои глаза, протягивая руку перед собой.
— Я ненавижу белый цвет, — прошептала она, перекрашивая стены и мебель в комнате в кроваво-красные тона. — Для тебя белый — символ чистоты помыслов и мыслей. Только не забывай, что на белом фоне очень легко проявляются пятна крови жертв твоего бездействия.
Айя опустила руку и, не оборачиваясь, покинула дом матери.
Кейти молчал. Орайя тоже не считал нужным что либо говорить.
— Присмотри за ней, — произнесла Квартли, глядя на приемного сына. — Никто не знает, на что она способна теперь.
— Ты о даре или…
— Обо всем. Гордость, порой, повелевает разумом. Ей было девять, когда мы забрали ее. Убеждения формируются исходя из мировоззрения. Ее мир создал отец. Помоги ей восстановить равновесие, потому что она утратила его.
— А было ли оно в ней хоть когда-нибудь? — с усталостью в голосе произнес Кейти.
— По крайней мере, она верила в то, за что борется.
— Значит, теперь она утратила эту веру. А я предупреждал, что Внешний Мир загубит ее.
Квартли молчала, зная, что сын прав. Внешний Мир отравил Айю, посеяв зерно сомнения в душе и пустив свои ядовитые корни. Что она видела? Как оценивала то, на что смотрела? Свобода и рабство, любовь и ненависть, управление и подчинение, смерть и освобождение. Айя увидела наглядное отображение самой сути двоякого положения вещей и поняла, что здесь, на Сатрионе, ее лишили главного элемента свободы — возможности выбирать.
Кейти поднялся с дивана и посмотрел на Орайю.
— А с ним что делать?
Квартли, словно очнувшись из забытья, перевела взгляд на Сиа.
— Отведи к друзьям. Думаю, он будет рад их увидеть.
Орайя смотрел на Квартли Соу и думал об Айе. Айя… Когда-то давно он так же разговаривал со своим отцом, полагая, что сможет донести до него свои революционные идеи. Отец тогда тоже молчал. «Один человек не способен ничего изменить», — потом ответил он. «А если и может, то этот человек — не ты, Орайя».
Орайя поднялся на ноги и направился к выходу.
— Даже «до свидания» не скажешь? — произнесла Квартли, глядя ему в спину.
— До свидания, — произнес Орайя, не оборачиваясь.
Глава 16
Айя гнала на мотоцикле вперед, проезжая пустынные улицы одну за другой. Дома, газоны, тротуары и неминуемый конец, обозначенный толстой стеной. Они променяли выбор на комфорт. Они укрылись здесь и ограничили себя рамками, заступать за которые просто боялись. Одна цивилизация столкнулась с другой, и получилось извращенная смесь из того, к чему они привыкли и того, что им навязали. Так, как было раньше, — уже не будет никогда. Традиции сменятся новыми, комфорт придет на смену шатрам в пустыне. Возможно, так и должно быть, но… Нельзя лишить свободы тех, кто свободен с рождения. Тот, кто сильнее, должен принять ответственность и защитить слабого. Таким представлялся Айе Закон Равновесия. Таким Айя видела будущее своего народа и тех, кто пришел на I-ho как чужаки.