Азартная игра
Шрифт:
– Пошли! – прогремел голос комментатора в динамиках, и они сорвались с места.
Две мили быстрого бега с постукиванием копыт о деревянные препятствия – звук этот был отчетливо слышен тем, кто сидел на трибунах. Поначалу лошади летели прямо на нас, затем повернули влево, начав новый круг и еще больше увеличив скорость. Три лошади взяли препятствие бок о бок, только и замелькали ноги жокеев, руки и хлысты, которыми они подбадривали своих скакунов, начав подъем вверх по холму к финишу.
– Первым пришел номер три, Листопад! – прозвучал голос в динамиках.
Марк
Стало быть, Мартин Гиффорд, заядлый сплетник, все же вырастил победителя, несмотря на неверие в его способности. Но тут возможны и варианты, подумал я. Что, если он специально завышал стартовую расценку лошади, не рекомендуя другим людям ставить на нее? Я взглянул на перечень участников и решил поставить небольшую сумму на Весельчака в третьем заезде, ведь Мартин говорил, что у него нет никаких шансов.
И я направился к весовой, спускаясь по ступенькам и внимательно глядя под ноги.
– Добрый день, Николас.
Я поднял глаза.
– О, приветствую, мистер Робертс, – удивленно заметил я. – Вот уж не думал, что вы ходите на скачки.
– Еще как хожу, – сказал он. – Всегда ходил. У нас с братом есть свои лошади, их тренируют в конюшнях. Не раз видел ваши выступления. Вы хороший жокей. Могли бы даже стать великим жокеем. – Он поджал губы и удрученно покачал головой.
– Спасибо, – сказал я.
Мистер Робертс – или, если использовать его полный титул, полковник Джолион Вестроп Робертс, кавалер ордена Военного креста, младший сын графа Бэлскота – являлся моим клиентом. Если точней, он был клиентом Грегори Блэка, но я довольно часто видел его в конторе на Ломбард-стрит. В отличие от многих наших клиентов, которые были счастливы взвалить на нас обязанность присматривать за их деньгами, Джолион Робертс предпочитал держать руку на пульсе в том, что касалось его инвестиций.
– У вас сегодня выходной? – осведомился он.
– О, нет, – усмехнулся я. – Должен встретиться с одним из моих клиентов сразу после скачек. С жокеем Билли Серлом.
Он кивнул, потом вдруг замялся.
– Вот уж не ожидал… – Снова пауза. – Впрочем, неважно.
– Может, я смогу чем-то помочь? – спросил я.
– Нет, все в порядке, – ответил он. – Я это оставил.
– Оставили? Что?
– Да ничего, неважно, – ответил он. – Нет поводов для беспокойства. Все отлично. Уверен, все просто прекрасно.
– Что прекрасно? – сам не зная почему, я решил проявить настойчивость. – Это имеет какое-то отношение к нашей фирме?
– Нет, ничего, – бросил он. – Забудьте, что я вообще упомянул об этом.
– Но ведь вы ни о чем не упоминали.
– Ну, ладно, – со смехом заметил он. – Значит, не упоминал.
– Так вы уверены, что вам не нужна моя помощь? – еще раз спросил я.
– Да, уверен, – ответил он. – Спасибо.
Еще несколько секунд я стоял на ступеньках трибуны и не сводил с него глаз, но он так и не стал объяснять, что же его беспокоит.
– Что ж, ладно, – сказал я. – Надеюсь, скоро увидимся у нас в конторе. Всего доброго.
– Да, – кивнул он. – До свиданья.
И я ушел и оставил его там, на трибунах, стоящего с прямой, как палка, спиной и взирающего на беговые дорожки в глубокой задумчивости.
Интересно все же, о чем он хотел, но так и не решился поговорить?
Марк Викерс выиграл в тот день еще два забега, в том числе и главный, на Весельчаке, при очень выгодном соотношении восемь к одному, что сделало Марка четырехкратным победителем над Билли Серлом, а мне принесло от тотализатора вполне кругленькую сумму.
Понятно, что, выходя после взвешивания ко мне навстречу, Билли Серл пребывал не в самом радужном настроении.
– Чертов Викерс, – пробормотал он. – Ты видел, как он выиграл первый забег? Едва не забил насмерть свою лошадку хлыстом. Бедное животное! Куда только смотрят организаторы? Я бы отобрал у него лицензию.
Я решил не говорить, что, по моему мнению, Марк Викерс вовсе не переусердствовал с хлыстом, а провел забег просто образцово, как прописано в учебнике, подгоняя лошадь руками, пришпоривая каблуками, и опередил ближайшего соперника на голову. Наверное, в данных обстоятельствах это было бы не слишком дипломатично. Я решил также не говорить Билли, что и Марк является моим клиентом.
– Ну, у тебя еще полно времени, успеешь с ним поквитаться, – сказал я, хоть и знал, что на самом деле это не так, и Марк Викерс как раз вошел в самую форму, а Билли, в отличие от него, только терял с каждым годом.
– Вот она, невезуха, – злобно пробормотал он. – Все эти годы только и ждал своего шанса, и теперь, после ранения Фрэнка, проиграл какому-то сопляку, выскочке!..
Вообще, надо сказать, судьба была не слишком благосклонна к Билли Серлу. Он был на четыре года старше меня и во всех чемпионатах за последние восемь лет занимал второе место. И всякий раз его побеждал один и тот же жокей, признанный мастер в стипль-чезе, Фрэнк Миллер. Но прошлым декабрем Фрэнк упал, как-то очень неудачно сломал ногу и не выступал вот уже на протяжении четырех месяцев. В этом году впервые за десятилетие кто-то другой должен был стать жокеем-чемпионом, но после сегодняшнего оглушительного триумфа Марка Викерса стало ясно, что это не Билли. Тридцать три – критический возраст для жокея, выступающего в стипль-чезе, подрастало новое поколение очень неплохих, даже замечательных ребят, жаждущих победы.
Мне сразу стало ясно – Билли сейчас не в настроении обсуждать финансовые вопросы, пусть даже это он сам звонил мне накануне днем и просил о срочной встрече в Челтенхеме. Но я проделал весь этот путь из Лондона, чтобы поговорить с ним, и не хотел тратить время попусту.
– Так что ты хотел обсудить? – спросил я его.
– Хочу забрать все мои деньги обратно, – сказал он. Неожиданный ответ.
– Что это значит – обратно?
– Хочу забрать мои деньги назад из «Лайал энд Блэк».