АЗАЗА
Шрифт:
– Если ты меня убьешь, - сказал он каменисто – песчаной поверхности чужой планеты, – то давай, делай это быстро! А если нет, то иди к черту! Мне нужно возвращаться.
Мужчина пошел вперед быстро настолько, насколько позволяли ему уставшие, ломящие от боли ноги. Он хотел жить.
Добравшись до базы, Мурман с трудом залез в душевую. Стоять под слабым напором воды не было сил, и он просто лег на холодный пол. И уснул.
Во сне ему явилась его добрая
– Софико, дэда, почему ты назвала меня Мурманом?
– спросил кудрявый мальчишка. – Нам рассказывали на уроке истории, что был такой Мурман Злой, который принес много бед грузинскому народу! Это имя злое.
Женщина заразительно засмеялась, вызвав улыбку у сына.
– Мой родной, не имя красит человека, а человек имя. Мурман Злой был плохим, а твой прадедушка Мурман Чавчавадзе был золотым и очень уважаемым.
– Но теперь меня в школе дразнят мальчишки! – вновь забурчал кудрявый ребенок.
– Ничего. Ты вырастишь и станешь великим человеком, и все эти маленькие негодники будут жалеть, что так с тобой поступали.
Мурман вновь улыбнулся.
Землянин проснулся с улыбкой на устах. Тело окоченело от холодной воды, а в желудке больно урчало. Он с трудом выбрался из душевой кабины и голым пополз в отсек криогенного сна, потом, немного собравшись с силами, встал и добрался до капсул уже на ногах. В этот раз не хватало одиннадцать человек.
– Боже, как я устал… – простонал Мурман – Я посплю совсем немного. Чуть-чуть. А потом во всем разберусь. Я докопаюсь до правды. Я узнаю, куда все пропадают. Остался только я, Артем Карпов и Семен Егажов. Одиннадцать человек…
Камера закрылась, и мужчина погрузился в сон.
Во сне он вновь увидел свою маму. Она была как всегда красива, но у нее появились первые морщины. Софико провожала юношу в военное училище в Тбилиси.
– Ты уже совсем большой, мой сын. Ты становишься настоящим мужчиной.
– Мне не хочется оставлять тебя, мама.
– Ничего Мурман, со мной все будет хорошо, – сказала она и улыбнулась тому в подтверждение.
Осколки воспоминаний пронеслись в голове землянина. Учеба, военная подготовка и после служба рядовым на орбите Земли, в отряде сжигателей космического мусора.
Мурман вспомнил как на первом занятии по технике безопасности, на борту корабля Астра-18 им буквально «на пальцах» объясняли, как важно сжигать мусор лазером. Какой-то маленький болтик способен развивать среднюю относительную скорость на орбите - десять километров в секунду и попадание его в космонавта сродни выстрелу из ружья в упор.
Мужчина вспомнил, как он радовался, когда его перевели в Москву, и после года подготовки и генетического преобразования тела определили в космический десант.
Он тогда позвонил по видео связи матери и долго рассказывал ей о том, как он счастлив. А мама, как обычно улыбалась. И как обычно она была красива, не смотря на седеющие волосы.
Мурман проснулся.
Уже привычный ветер с песком и камнями с силой бил по жесткому скафандру. Сквозь стекло гермошлема Мурман смотрел на пейзаж ненавистной планеты Крикон 33. Все те же зазубренные скалы, все тоже темное небо. Одно и тоже место, где он просыпается. Но кое-что изменилось – в истощавших мышцах была сила. Не такая, что бы «свернуть горы», но достаточная что бы не спеша бежать с отдышкой.
Мурман возвращался на базу.
Немного усталый и сильно голодный мужчина добрался до трех десантных космических кораблей типа Буран Ост 1000. Они были похожи на большие куски металлолома – разбитые иллюминаторы, разбросанная обшивка, покореженные каркасы.
– Сколько прошло времени? – спросил землянин сам у себя. – Такое могло случится только спустя…
Он замолчал. То число лет, которое появилось в голове, испугало его не на шутку.
– Не может быть, – тихо простонал мужчина, и сердце его бешено заколотилось.
Мурман добрался до места и радостно выдохнул. Металлическая верхушка базы была в идеальном состоянии. Мужчина набрал 7891 на панели пароля и вошел в проем шлюзовой камеры.
Прошло десять минут, и землянин уже был в криогенном отсеке. Тринадцать капсул были пусты, и лишь в одной спал Семен Егажов.
– Черт! Куда все пропали? Надо разбудить Семена, но перед этим поесть. Если не поем, мои кишки скрутит так, что я сдохну.
После того как мужчина плотно поел, он вернулся к измазанной буро – зеленой слизью капсуле Семена и набрал на пульте код активации преждевременного выхода из криогенного сна. На панели капсулы зеленым загорелось слово «Ошибка».
С права мелькнула тень.
Мурман развернулся и успел лишь краем глаза заметить, как она проскользнула в самую крайнюю из пустых капсул.
Мужчина испугался. Ему хватило на это сил.
Тень выскользнула из капсулы и подлетела к землянину. Он почувствовал, как волосы встали дыбом на его голове. Леденящий холод сковал тело от увиденного. Инопланетная тень была живая. Она была ему знакома. Через мгновение тень вползла в Мурмана, захватив его волю, сделав тело землянина тряпичной куклой, управляемой кем-то извне.
В голове мужчины появился еле различимый шепот:
– Они близко… они идут… они рядом… им нужен живой организм… они могут убить тебя… они уже на базе… они уже в этих стенах…
Тело Мурмана Чавчавадзе не подчинялось. Оно подошло к решетчатой панели в стене. Аккуратно сняло ее, залезло, на первый взгляд, в маленькое углубление и закрыло себя этой решетчатой панелью. Получилась не плохая маскировка и импровизированный наблюдательный пункт. Сквозь небольшие прорехи панели можно было видеть полностью криогенный отсек.