Азбука нашего питания
Шрифт:
Разве элементы крови, принужденные бороться с токсинами, заключающимися в плазме, не делаются от этого слабее и менее способными исполнять возложенные на них обязанности разносить питание и бороться с болезнями?
A разве жизнь наших клеток, а стало быть и наша, делается от этого и тяжелее и короче, чем она могла бы быть? Не уменьшило ли бы нашу заболеваемость устранение этих токсинов? Не предрасполагает ли присутствие токсинов к заболеваниям?
Когда установился глотательный рефлекс, микроорганизмы уже не могут попасть далее желудка. Там они разрушаются кислым желудочным соком, кислотность и количество которого возрастает под влиянием раздражения пищи его сильно щелочной реакцией. Как только устранены непереваренный вещества, микроорганизмы все еще существующее в кишках, мало по малу умирают,
Таким образом, организм получает все меньше и меньше токсинов и этому надо приписать увеличение умственной энергии и улучшение состояния всего организма, прекращение болезненной алчности и жажды, прекращение противоестественного раздражимости половой сферы – все это замечено на опыте.
Все вышеописанное не целиком установлено оптимальным путем, но, отчасти, и по дедукции. Выводы сделаны на основании того, что выделения, прежде всего кишечника, а также и выделения почек и кожи, делаются совершенно асептичными и почти без запаха. Твердые выделения бывают густо покрыты слизью, они проходят через констриктор совершенно сухими и начисто. Ощущение чистоты может быть вполне оценено в этом случае, ибо здесь чистота и внутренняя, и наружная. Ветры в желудке прекращаются. Химически состав мочи изменяется весьма существенно, кроме того, она делается вполне асептичной. Уменьшается количество мочевой кислоты, солей хлора и значительнее всего наблюдается сокращение количества выделяющихся в моче ароматических сульфатов. Благодаря медленности процесса еды, обусловлены этим способом, насыщение наступает после превращения значительно меньшего количества пищи. Я полагаю, что, тщательно изучая себя, возможно выработать в себе инстинкт, регулирующий не только количество, но и качество пищи, необходимой для организма таким образом, что при действительно нормальном состоянии здоровья взрослого человека, инстинкт точно будет подсказывать количество и качество пищи, потребной для покрытия суточного расхода организма, a всякий излишек будет вызывает нездоровье.
Хотя при этом способе ощущается повышенное удовольствие от всякой пищи, изысканной и простой, и особенно увеличивается наслаждение от вина, однако количество еды и питья для полного удовлетворения аппетита значительно уменьшается и, в то же время, начинает тянуться к более простой пище. Для меня теперь самое вкусное это черный хлеб, яйца, коровье масло, сыр и сливки, вместе с небольшим количеством свежих овощей и очень малым – фруктов, все это составляет мой постоянную пищу. Стремление к более простой пище наблюдается у всех, кто добился рефлекторного глотания.
Благодаря меньшему количеству пищи и ее лучшему усвоению, количество испражнений уменьшается до того, что потребность является один раз примерно в пять или восемь дней.
Прямая кишка перестает быть резервуаром, вследствие чего прекращается геморрой и запоры. От этих причин уже с самого начала переход на такой способ еды изменяется вес тела и начинает приближаться к идеалу, установленному природой для данного человека.
Остается сказать еще только несколько слов. Не трудно указать на результаты опытов и наблюдений, но трудно было выработать в себе этот новый рефлекс, для этого нужны огромное терпение и сосредоточенная мысль. Привычки, внедрявшаяся в течение всей жизни не могут быть устранены в несколько дней или даже недель. Четыре недели – это самое короткое время, в течение которого удалось приобрести этот рефлекс и удалось это благодаря только тому, что за едой не было никаких разговоров, все внимание постоянно сосредоточивалось на том, чтобы пища оставалась во рту, пока не получит ясной щелочной реакции и пока весь первоначальный вкус пищи совершенно не исчезал.
В заключение, милостивые государи, я еще раз утверждаю, как факты ту истину, в которой вы можете убедиться на личном опыте, а именно, что в возрождении этого рефлекса и в постоянном пользовании им лежит основа истинного здоровья и упрочение условий обеспеченного питания. Здесь, вероятно, лежит возможность уничтожения двух главных факторов, предрасполагающих к заболеваниям – дурного усвоения и плохого питания. Может быть, между вами, как в Содоме и Гоморре, есть хоть несколько праведников питания, питающихся как следует
Я помню рассказ о цыганской лошади, которая околела, когда, только что привыкла, ничего не есть. Не говорите мне о ней, ибо я не думаю сокращать свой диету до такой степени, но имею в виду окончательную диету Луиджи Корнаро и уверен, что при условии такой спокойной жизни, как у него, она вполне достижима, вот отчего я и назвал мой доклад «Был ли прав Луиджи Корнаро?»
Я печатаю и распространяю этот доклад по двум причинам:
во-первых, чтобы возможно шире распространить его,
а во-вторых, чтобы получить возможную широкую помощь коллег в изучении этого вопроса.
Врач имеет важное и могучее терапевтическое средство в виде слюны его пациентов и в назначении постоянного использования этим лекарством – слюнным пищеварением. Если бы кто-либо из прочитавших настоящий доклад, пожелал задать мне какие-либо вопросы в связи с вопросом, то я буду рад. Мой адрес: 183, Calle del Capello Nero, Piazza San Marco, Venice, Jtaly.
Примечания издателя:
1. Правильность выводов, делаемых в настоящем докладе начинает подтверждаться многими специалистами. Один из них, знаменитый детский врач, утверждает, что дети следовали бы естественным потребностями при еде, если бы не искусственная пища, дурной пример и обучение.
2. Весь отчет о докладе, прочитанном в Парижском биологическом обществе 15 марта 1902 г. Максом Марквальдом из Крейцнаха под заголовком «Переваривание молока в желудке взрослых собак» сказано: «Такими образом, этими опытами подтверждаются опыты Г. Флетчера и фон Сомерена о важности продолжительного пережевывания». Это указание относится к пережевыванью и ослюнению жидкости. Оно наводит на мысль о возможных причинах нестойкого или плохого пищеварения у человека.
В связи с докладом об опытах в Кембридже, я желаю высказать благодарность доктору Ф. К. Гопкинсу, заведующему лабораторией физиологической химии при Кембриджском университете, доктору Г. X. Ф. Нуталлу, заведующему бактериологическим отделом патологической лаборатории, и господам С. У. Колю, Р. Барресу и доктору Г. Хиггинсу, как за лабораторную работу, так и за то, что они сами послужили субъектами для исследования. Трудно даже сказать, как много я обязан доктору Хиггинсу. С самого первого раза, как мы встретились в Кембридже, он принялся за рассмотрение этого вопроса и способа его приложения на пользу человечества. У него врожденный альтруизм, еще не разбитый разочарованиями. Хороший доктор он сам посвятил себя службе больному человечеству, и его вдохновенная работа на этом высоком поприще явилась прекрасной движущей силой, опирающейся на его врожденное стремление ко всему хорошему. Выгода опытов доктора Хиггинса, когда он старался овладеть искусством экономного питания, описаны им самим в новом издании книги «Обжора или эпикуреец», случайно вышедшем в свет одновременно с этой книгой.
Когда мы были в Кембридже, доктор Хопкинс и господин Кольт только что напечатали свое исследование в «Английском журнале физиологии» о методе выделения триптофанного элемента из молекулы белка. В триптофане они нашли вонючие индол и скатол, от которых зависит отвратительный запахи гниющего белка. В испражнениях субъектов, служивших для опытов нашей комиссии исследования экономного питания, эти вонючие вещества не были найдены. Возник еще один вопрос – исследование причин загнивания человеческих отбросов при условиях обычного небрежного пищеварения, а равно и причинах отсутствия загнивания – при тщательном ротовом пищеварении. Укажу как интересный факт необычайной усидчивости, необходимой при научных исследованиях: господа Хопкинс и Коль разыскивали в течение 14 месяцев, триптофановый элемент, после того, как они узнали, где его надо искать. Изолированный триптофан, имеет вид серебра, но не его стоимость.