Азбука счастья. Не забывайте быть счастливыми
Шрифт:
Антимодели есть и среди пишущей братии. Одной из них стал для меня Чоран [2] . Все его афоризмы, наполненные черным юмором и пессимизмом, оказывают на меня, к моему немалому удивлению, стимулирующий эффект и призывают к стремиться к счастью. Они блещут остроумием, проницательностью и очень часто невероятно правдивы. Жизнь, какой ее видит Чоран, – еще один повод не впасть в отчаяние. По всей вероятности, он именно так жил и поступал: большинство близких ему людей описывают его как приятного в общении человека с большим чувством юмора, любителя поболтать, посмеяться и погулять на природе. И хотя его творчество выглядит как своего рода чистилище, оно не призывает отвергать любовь к жизни.
2
Эмиль
Я хотел бы выразить искреннюю благодарность Чорану за то, что именно таким образом он показал мне путь к счастью: мне понадобилось всего лишь пойти в противоположном направлении. Примерно за то же самое я благодарю все свои антимодели.
Аплодисменты
Сразу оговоримся: мы против искусственных аплодисментов и деланного смеха на экранах телевизоров. Всем известно, как все это происходит: некто, выполняя свою работу, разогревает толпу перед появлением звезд. Наигранность ситуации, разумеется, не вызывает нашего интереса, даже если способствует хорошему настроению, которое, кстати сказать, длится не более нескольких минут.
Нет, я бы хотел поговорить о других аплодисментах. Однажды летом вместе с несколькими коллегами-психотерапевтами я проходил стажировку по практике медитации в горах Швейцарии. Мы узнали много нового и интересного и пережили массу удивительных моментов. Мы отрабатывали практику осознанной медитации, которая дает возможность – помимо всего прочего – еще раз прочувствовать пережитый опыт, вместо того чтобы без конца рассуждать о нем. Мы мало разговаривали, чтобы как можно легче и чаще входить в это состояние. Например, нам довелось послушать выступление одного нашего коллеги, талантливого пианиста, который исполнил несколько отрывков своей композиции, в то время как мы с закрытыми глазами сидели на подушках и скамьях для медитации. Мы буквально впитывали музыку, боясь пропустить хоть один звук, и отмечали все, что с нами происходит под влиянием музыкального произведения. После каждой части композиции мы, вместо того чтобы аплодировать, хранили молчание, погрузившись в новые ощущения.
Я всегда приветствую подобные перемены в привычках и автоматических действиях. Как мне кажется, сосредоточенное молчание, полная погруженность в себя и свои ощущения были более правильными по отношению к себе, музыке и исполнителю. Вы только представьте: вместо автоматических аплодисментов, как по телевизору или во время политических дебатов, о вашем присутствии в зале говорит сгустившаяся тишина. Хотя через пять минут после последней части она все-таки взорвалась аплодисментами!
Аркадия
В годы моего обучения в колледже и лицее я изучал греческий язык, который обожал. Мне нравилось представлять античную Грецию, и я с удовольствием корпел над переводами ее авторов. Я часто представлял себе Аркадию, горный район Греции с ее деревеньками и буколической жизнью, которую воспевали греческие и латинские поэты как страну идеализированного счастья Золотого века, населенную пастухами и пастушками, жившими в гармонии с природой. Знаменитое латинское выражение «Et in Arcadia ego» – «И я тоже жил в Аркадии» имеет к этому непосредственное отношение. А у Пуссена есть картина, на которой изображена группа пастухов, случайно обнаруживших могилу, где на надгробии выгравированы слова: «Даже когда дни нашей жизни прекрасны, какими они могли быть только в Аркадии, они все равно заканчиваются смертью. И рай на земле не вечен». Забавно, но в юности меня коробила эта фраза. Сегодня я отношусь к ней спокойно, и чем больше думаю и медитирую на тему Аркадии, тем чаще мне удается забывать о смерти и наслаждаться жизнью.
Атараксия
Счастье как отсутствие горя и страданий? Этого не всегда достаточно:
если вы не чувствуете себя несчастным, это не означает, что вы счастливы.
И это также не всегда необходимое условие для счастья, поскольку иногда мы можем светиться от радости, несмотря на страдания, беды и тяжелые болезни, без которых не обходится наше существование. Но чаще всего, чтобы впустить счастье в нашу жизнь, мы должны если не избавиться от страданий, то хотя бы уменьшить их негативное влияние. Это первый этап, о котором Жюль Ренар написал: «Счастье вообще невозможно. Наше счастье – всего лишь молчание горя». Что касается философов Античности, для них атараксия, то есть душевное спокойствие и безмятежность, были качеством, к которому они стремились. Оно не означало безразличия, или пассивности, или, тем более, апатии. Оно было плодом работы по внутреннему освобождению от зависимостей, ненужных привязанностей и пагубного поведения. В каком-то смысле атараксия представлялась им плодородной почвой, на которой, как они надеялись, расцветут цветы счастья.
Б как благожелательность
Окинь благожелательным взглядом окружающий мир, прислушайся и улыбнись. Задержись на минуту, чтобы оценить обстановку, и только потом действуй.
Баланс гедонический
Есть белое и черное. Есть горе и радость. В конечном счете наше сознание распределяет все по двум этим чашам весов. Как найти их равновесие, чтобы жизнь была счастливой? По всей вероятности, для психического благополучия нам требуется в два или три раза больше положительных эмоций.
Не следует пытаться все воспринимать с позитивной точки зрения или волноваться по поводу своих негативных эмоций. Но нам придется убедить себя в том, что они должны быть лимитированы и сбалансированы достаточным количеством радостных и счастливых моментов.
Барбекю
Я был один в саду в этот летний вечер. Все уже вышли из-за стола и разбрелись кто куда. А я, как это часто бывает, решил побыть в одиночестве – смотреть, слушать и ощущать. Отражаясь от стен дома и ограды, до меня доносились спокойные разговоры и крики птиц. Пахло жареным мясом. Я люблю этот запах, хотя с некоторых пор исключил мясо из своего рациона. Но в этот момент витавшие в саду ароматы не вызвали во мне ни желания полакомиться шашлыком, ни стремления осудить тех, кто позволяет себе есть мясо. Я просто почувствовал невероятное счастье. Этот напоенный ароматами вечер разбудил воспоминания о многих других днях отдыха, когда кто только не собирался вокруг костра в самых разных уголках страны, куда нас заносила судьба. Оказалось, простого аромата жаренного на огне мяса, которое мне когда-то очень нравилось, достаточно, чтобы вызвать прилив счастья. И я сказал себе, что добился серьезного прогресса, раз уж банальный запах привел меня в это состояние. А потом я вспомнил, что плотно поужинал, и будь я голоден, я бы вряд ли с той же силой ощущал радость бытия. Но сейчас это не имело значения – я по-прежнему находился в саду, вдыхая ароматы барбекю, заполнившие всю округу. Послышались первые крики летучих мышей, отправившихся на охоту за насекомыми. Незаметно подкрался вечер…
Бах и Моцарт
Они оба делают нас счастливыми, хотя каждый по-своему. Своей математической точностью и выверенностью, своим интеллектуальным стремлением проникнуть в суть вещей музыка Баха вызывает у нас успокоение и благодарность, осознанное стремление к божественному, желание молиться и верить в Бога. А музыка Моцарта своей легкостью и элегантностью пробуждает радость, желание открыться жизни, наслаждаться ею, путешествовать по миру и видеть в нем только прекрасное.
Безмолвие
Безмолвие, по моему мнению, имеет привкус счастья, привкус уважительного внимания к окружающему миру, медлительности, покорности и открытости жизни. Нужно хранить молчание, чтобы счастье приблизилось к нам, чтобы услышать, как оно незаметно входит в нашу жизнь. Вот что по этому поводу сказал греческий поэт Еврипид: «Говори, если твои слова сильнее безмолвия, или молчи». По слухам, он жил в пещере на острове Саламине в окружении книг, проводя дни в наслаждении морем и небом. Когда я чувствую себя счастливым, меня охватывает желание замолкнуть на мгновение, потому что нет слов, которые могли бы описать это состояние. Но и после у меня не возникает желания говорить. Ведь счастье – это эмоция, которую очень сложно, если не невозможно выразить или передать словами. Когда читаешь рассказ с описанием счастья, сам от этого не становишься счастливее, даже наоборот, он иногда может вызвать раздражение. Вот почему так мало хороших романов или фильмов о счастье: человеческое горе выглядит гораздо убедительнее и притягательнее для зрителей и читателей.