Азбука жизни: вспоминая Советский Союз
Шрифт:
Мы, родившиеся в 1960-е, были поколением не знающим голода. Поколением, для которого хлеб не был желанным лакомством, а его избыток - признаком достатка. Поэтому мы удивленно таращили глаза при виде, как наши бабушки и дедушки осторожно смахивают со стола в ладонь хлебные крошки, как ласково и бережно берут в руки каждый отрезанный кусочек, как тщательно заворачивают оставшуюся краюшку, как искренне утверждают, что на свете ничего нет вкуснее Хлеба.
Детсадовскими малышами с интересом слушали непридуманные истории, как дедушки и бабушки, папы и мамы во время войны мечтали вдоволь поесть хлеба, или с каким восторгом приносили домой хлеб полученный «по карточкам», или, как на день рожденья мастерили из хлебных кусочков с толченной картошкой «хлебный торт»...
Мы слушали, но не понимали, почему они не бежали в булочные, ведь они на каждом углу и хлебушек в них стоит сущие копейки...
Изобилие хлебобулочных изделий было делом государственным и политическим, да и качество хлеба было превосходным. Потому что все продукты были тогда 100% натуральными, а консервантами считались исключительно соль, сахар и уксус... Оттого самым распространенным способом «перекуса» у советской детворы был намазанный сливочным маслом кусок свежего батона и щедро посыпанный сахарным песком, или густо покрытый самодельным вареньем или джемом. Действительно, было очень вкусно и совершенно незазорно предложить подобное угощение пришедшим в гости друзьям!
Нас растили на уважении к Хлебу, прививая простую мысль, что человек, небрежно к нему относящийся, вряд ли заслуживает доверия сам. Наши старики и наши родители, многому зная цену и многое испытав и вынеся на своем хребте, говоря о Хлебе, учило гораздо большему, и наставляло о вещах более глубоких, чем теперь видится поверхностному интерактивному взгляду.
Через понимание ценности Хлеба мы учились постигать саму правду жизни, впитывали понятия, отличающие настоящего человека от существа человекообразного. Лишь спустя десятилетия и наше поколение наконец осознало, в каком неоплатном долгу мы были есть и будем перед нашими стариками за счастливое, безоблачное, построенное на вере в добро, справедливость и человеческое достоинство, советское детство.
И сегодня, из далекого 1976 года все еще звучит в наших сердцах замечательная песня, которая не просто навсегда останется с нами, но и лучше любого умника ответит на вопросы кто мы, в чем наша сила и где наша правда.
Солдатской службы срок окончился уже,
Но с плеч шинель я все же не снимаю:
Стою среди хлебов на узенькой меже -На верность полю присягаю!
Хлеба - налево, хлеба - направо,
Хлеба на счастье, хлеба на славу!
Бескрайних, спелых нив Здесь ласковый разлив,
Здесь солнечных хлебов моих держава.
Ц - Цирк
Гимном жизни и счастья врывался в наши сердца «Цирк» знаменитого киномюзикла Александрова. Сначала с белых полотнищ экрана, а затем из мерцающих кинескопов черно-белых телевизоров. Даже в начале 1970-х «Цирк» был большим, чем талантливо снятое фееричное кино.
Похожий на добрую русскую сказку, сотканную из волшебства и силы духа, коварства и любви, неподкупной дружбы и счастья жить на родной земле, «Цирк» убеждал гордиться тем, что ты живешь в самой справедливой стране на Земле - Советском Союзе. Что наше, советское, всегда совершеннее и лучше «заграничных аналогов», и все «униженные и угнетенные» люди могут найти здесь огромную дружную семью, исчислимую миллионами!
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек...
Несмотря на то что фильму было уже изрядно много лет, он оставался по-прежнему любим всем поколениям советских телезрителей. Его действительно пересматривали десятки, а может, и сотни раз, а для кого-то он стал не просто знаменем советской эпохи, а частью семейной истории. Потому что именно «Цирк» считался у наших бабушек и дедушек, пап и мам лучшим фильмом для свиданий, а после «культпохода в кино» было так легко и естественно объясниться в любви и сделать предложение «создать советскую семью».
Еще одним откровением о «цирке и циркачах» для детворы стал замечательный фильм «Три толстяка» (1966 год) по одноименной книге Юрия Олеши.
По большому счету для тогдашних детей этот фильм, а затем и книга (именно в такой последовательности, хотя роман для детей был опубликован много раньше, в 1928 году) становятся подлинными учебниками жизни. Быть справедливым, сильным, если потребуется - рискованным и дерзким, служить людям, отстаивать справедливость...
С «младых ногтей» мы знали, что даже маленькая группа сильных и смелых, умных и благородных может перевернуть мир. Достаточно только встретиться оружейнику Просперо с гимнастом Тибулом, доктору Г аспару поменять куклу на гимнастку Суок, чтобы им вместе внушить людям веру в самих себя! И когда нам было больно или обидно, мы держались изо всех сил, чтобы не заплакать, повторяя заветное книжное правило: «Люди, представляющие в цирке, не любят слез. Они слишком часто рискуют своей жизнью...»
Как же хотелось тогда нам, детям, испытать и проверить себя в настоящей борьбе, наказать зло своими руками, чтобы у сказки был счастливый конец для всех достойных людей!
В советском цирке, скрытно от посторонних глаз за яркими софитами и блестками мишуры, действительно боролись две яростные силы прошлого и будущего, своего и чужого, глубинного и наносного.
Бессмысленного, но полного трюков и спецэффектов шоу, призванного развлекать и ужасать зевак и наполненного духом гуманизма театрализованного представления, пробуждающего в душах восхищение, гордость и сострадание.
Один цирк был перенесен в дореволюционную Россию под западную копирку, жестокости и бездушию которого было посвящено множество горьких строк русских писателей. Чего стоит созданный на реальной истории «Гуттаперчевый мальчик» (1883 год) Григоровича! Второй цирк, солнечный и светлый, родился из ярмарочных представлений, из святочных и масленичных народных гуляний, из потешных карнавалов Петра I, из театрализованных феерий, сопровождающих великие праздники по всей необъятной России!
Не потому ли этот водораздел так остро прошел и проявился именно в клоунаде, искусстве смешить и забавлять людей? Не случайно же говорили: «Посмотри на клоуна и узнаешь, чем дышит вся цирковая труппа».
Шут был вор: он воровал минуты -Грустные минуты, тут и там,-Грим, парик, другие атрибуты Этот шут дарил другим шутам.
Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки Крал тоску из внутренних карманов Наших душ, одетых в пиджаки.
Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал -Горе наше брал он на себя...
В советские годы, ввиду отсутствия иных представлений, цирк привлекал к себе все зрительское внимание, изголодавшееся «по ярким краскам и буйному действу». Тогда цирк никого не оставлял равнодушным: его любили или не переносили на дух, им восхищались или пренебрежительно относили к «низкому жанру», именовали искусством или же уничижительно называли зрелищем.