Аж 2о! Возрождение (восхождение) императрицы
Шрифт:
– Почему – камбалой? – спросили мужчины в унисон.
– Не берите в голову, – отмахнулась я. – Это земная детская дразнилка.
Поскольку, даже у дремучего дока, процессы, протекающие в моём организме, вызывали сплошные вопросы, ответы на которые мы не смогли найти, впустую потратив время, глотая пыль в имперском архиве, всё пришлось постигать на собственном опыте. Зубы полностью сменились в течении двух недель, которые я потратила, основывая принципы управления своим хвостом в бассейне при клинике. И, когда уже сносно плавала, развивая хорошую скорость, могла открыто демонстрировать «голливудскую улыбку», радуясь своим успехам.
Я прибывала в Океании уже пол месяца, и когда приступила
Поставив себе цель отработать подъём за неделю, я старалась не тратить свою энергию на мысли о врагах или не доброжелателях. Подгоняемая идеей о свободе, старалась за день сделать больше, чем дозволял док. На шестой день тренировок, смогла вдохнуть свежий бриз полной грудью. Этот день я по праву могла считать вторым днём своего рождения.
Доплыв с Алексом до небольшого островка с буйной растительностью, я была приятна удивлена, увидев на пляже с белоснежным песком, прекрасное бунгало, выстроенное из природных материалов, скрытое от палящего солнца в тени раскидистых пальм. Оказалось, что этот скромный домик со всеми удобствами принадлежал маме Алекса, и был преподнесён ей супругом, в качестве свадебного подарка.
Солнечные лучи иссушили мой плавник, вынудив его отступить. Единственное, что омрачило мой триумф, так это ноги, мышцы которых успели атрофироваться. Когда чешуйки отступили, оголив бледную кожу с синюшными венками, я попыталась встать, то, к своему ужасу осознала, что не то, что пошевелить, даже почувствовать свои конечности не могу. От охватившей горечи разочарования впала в ступор, даже не обратив внимание на то, что сижу на тёпленьком песочке абсолютно голая в компании Алекса и дока, который всё это время сопровождал наш подъём на своей капсуле.
– Кх-кх, – притворно кашлянул Аристарх Леонидович, выводя заглядевшегося на меня опекуна из транса.
– Ах, да! – встрепенулся тот, и залившись краской, кинулся в дом. Откуда через пару минут выбежал с лёгкой шелковистой накидкой, в которую поспешил меня укутать.
– И, что мне теперь делать? – пустила я слезу, не сумев, в очередной раз пошевелить ногами.
– Ноги отойдут. Нужно набраться терпения, – попытался успокоить док.
– И, сколько времени ждать? – подал голос Алекс.
– Ну, при ежедневных массажах, думаю, через неделю. Может и раньше. Дело то даже не в ногах, а в спине, которой пришлось усиленно работать. Возможно, где-то нерв пережало. Массаж не сложный, я всё покажу, – словно прочёл он мысли Алекса. – Давай, перенесём нашу Викусю в дом, – предложил док, и не дожидаясь ответа, тактично направился к террасе.
Как я не куталась, но крепкие руки моей няньки, всё-таки смахнули налипший песок с моей пятой точки.
– Что? – поймала я на себе восхищённый взгляд, искрящиеся азартом. Хоть он и пытался подыгрывать мне, делая грустную моську, глаза сдавали его с потрохами.
– Ничего, – пытался отнекиваться Алекс, но его ухмылка, лишь подтвердила мои домыслы.
– Доволен! Теперь и ты видел меня голой! ПОЗДРАВЛЯЮ! – съехидничала я. И, меня, можно было понять. Столько трудов, и на тебе – придётся заново учиться ходить. Какое уж тут – НАСТРОЕНИЕ!
Перед тем, как Леонидыч, решил преступить к процедурам оживления моих ног, велел Алексу смыть с меня весь песок. Все мои возмущения были попросту проигнорированы. А, когда, высокие частоты голосовых связок сирены, чуть не перебили всё стекло в доме, заставив вибрировать даже стены, док лихо вколол мне что-то в шею. Теряя контроль над ситуацией, проваливаясь в темноту, поклялась отомстить моим мучителям.
Пробуждение было изумительным…
Нежные лучи солнца, просачиваясь сквозь занавес из белого тюля, нежным теплом ласкали моё лицо и руки, покоившиеся поверх лёгкого сатинового одеяла пастельно-зелёного цвета. До ушей доносились медитативные призывы чаек и прибоя. Возможно, если бы не система климат-контроля, лёгкое дуновение которого кружилось вокруг меня, вылетая из длинных прорезей, расположенных по периметру комнаты, я бы и почувствовала «все прелести» тропического климата. Но, сейчас, впервые за долгий месяц, мне дышалось просто великолепно. Свежий воздух, буквально дурманил ароматами тропических фруктов, специй и еды, от чего мой желудок, будто взбунтовался, проревев громким урчанием. Я потянулась и смахнула с себя одеяло. И, тут волшебство момента рассеялось как дым, стоило обнаружить на себе кружевное бельё цвета морской волны, и вспомнить, что случилось до того, как я отключилась. От одной только мысли, что моего бесчувственного тела, причём, в самых интимных его местах, касались руки Алекса, хотелось прибить этого негодяя, даже, учитывая тот факт, что действовал он из благих побуждений.
ВОТ, КАК ПРИКАЖИТЕ, ПОСЛЕ ВСЕГО ЭТОГО, ОБЩАТЬСЯ С НИМ? Я ЖЕ ТЕПЕРЬ ДАЖЕ ПОСМОТРЕТЬ В ЕГО НАГЛЮЧИЕ ГОЛУБЫЕ ЗЕНЬКИ НЕ СМОГУ.
Быстренько вернув одеяло в исходное положение, накручивая себя до искр в глазах, почувствовала, как клубок из стыда, негодования и гнева, распаляется во мне словно бикфордов шнур*, схватилась за пылающие щёки. Настроившись издать истошный крик, уже было открыла рот, чтобы закатить этому нахалу эпичный скандал, где бы он сейчас не находился, но ОН, словно почувствовав моё пробуждение, сам явился ко мне в спальню.
– Ну, слава Единому – ты очнулась! – обрадовался Алекс. Стащив с себя фартук, под которым из одежды оказались только шорты, швырнув его на пол, кинулся ко мне. Не успела и ахнуть, как уже была прижата к обнажённой груди, красивый рельеф которой выглядел притягательным от покрывающих кожу капелек пота.
«И когда только успела рассмотреть?» – задалась вопросом, пытаясь высвободится из объятий. Но, кольцо из мощных рук, почувствовав сопротивление, лишь усилило хватку. Заворожённая его стремлением продлить этот миг, ослабила сопротивление, словно прислушиваясь к себе, но слышала лишь учащённое биение крепкого сердца, пульсация которого эхом разносилась по моему организму. На меня вдруг накатило, ни с чем не сравнимое ощущение значимости.