Азимут «Уральского следопыта»
Шрифт:
В июле мы косили широкую ложбину среди полей. Ее пологое устье уже начало зарастать кустами черемухи и боярышника, а в верховьях, где ложбина суживается, травы стояли отменные, аж скрипели под литовкой в росные июльские утра.
Каждый год тысячи лет подряд скатывались вешние воды по этой ложбине, частица по частице уносили в речку Кармак, а из нее — в Пышму. Поток ежегодно менял свое русло, и вот ныне здесь покос с его разнотравьем и обилием цветов. Правда, ездят по нему на мощных тракторах, сыплют на него, попутно с полями, и гербициды, и удобрения, и солому осенью свозят с полей, и понемногу, но все же заметно меркнет с годами буйство трав. И видно это в основном по козлобороднику. Сколько его было на лугу в прошлые годы! Когда, бывало, идешь утром, а солнце в это время за спиной, душа радовалась: в синеве вероник и луговых гераней, чуть повыше сиреневых цветов короставника, на прямых ветвистых стеблях тянутся навстречу золотисто-желтые, молодые и лимонно-желтые цветы козлобородника. Солнце в небе и тысячи солнц на лугу сияют в такое утро. Но в полдень цветы закрываются, и луг приобретает синеватый оттенок: вероники дубравные, вероники лекарственные, кровохлебки, короставники, герани…
По самому водостоку луга торчат белые с розоватыми боками султаны лабазника, иначе называемого таволгой вязолистной, а ближе к кустам тальника и прямо в кустах такие же султаны таволги шестилепестковой, тоже называемой лабазником. Медовый аромат струится от них в жаркую пору, медом пахнет и лабазник, заваренный крутым кипятком.
В самой ложбине, в водомоинах, желтеют куртины пижмы. А по краю ложбины царство подмаренников: густым медовым настоем пахнут узорные желтые головки-соцветия подмаренника настоящего, белыми снежками маячат соцветия подмаренника северного, а подмаренник цепкий ушел в поле и там тянется к солнцу, цепляясь за стебли злаков и полевых сорняков. На более крутых глинистых склонах желтеет донник лекарственный — молокогонная трава.
И все же краса луга — козлобородник. Краса и показатель его благополучия: это растение не переносит вытаптывания, и если луг превратить хотя бы ненадолго в выпас для скота или проехать на тяжелом тракторе, то много лет не видать на этом месте золотисто-желтых цветов-солнышек.
На скошенном лугу козлобородник успевает еще раз зацвести, как бы не веря, что сняли ему буйну голову острой косой. Однажды утром в конце августа поехали мы посмотреть зароды на покосе. Мотоцикл неторопливо катился но густой отаве, среди которой высоко поднимались уже успевшие отрасти листья борщовника. И когда выехали к сужению лощины, ахнули: над густой зеленой отавой, сверкавшей каплями росы, то тут, то там, почти с правильными интервалами в 15—20 метров качались на ветру на тонких светло-зеленых стебельках огромные яркие цветы козлобородника. И мы, в покосный день скашивая, наверное, по миллиону растений, стали бережно объезжать каждый цветок.
С детства люблю я это растение. Ранней весной бегали мы на луг, рвали молодые листочки кислицы и нежные, чуть горьковатые, листики молочая — так называют козлобородник за то, что в месте отрыва листа или стебля у него выступает густой молочно-белый горький сок. Говорят, что корни его можно отваривать в соленой воде и есть как овощи, но я в детстве не пробовал, а на старости лет не решусь губить такое прекрасное растение ради одного корешка.
…Живет на Земле прекрасное растение с мягким сочным стеблем, сидячими листочками, похожими на козлиные бородки, прекрасными золотыми цветами, радуется росам и солнышку, радует людские сердца — и слава ему! Не давите его колесами, не наступайте тяжелыми сапогами, не живите по пословице «После нас хоть трава не расти!» Будем жить на земле и радоваться, а когда уйдем — пусть буйно растет на лугах трава нашей молодости, а над ней пусть качаются на ветру золотые корзинки козлобородника!
Со свояком Анатолием Харламовичем мы выехали на рыбалку поздним вечером. Час езды на мотоцикле, и мы у небольшой безымянной речушки в месте впадения ее в Пышму. Еще темно. Хотя июньские ночи и коротки, но рыбачить можно будет только часа через два.
— Чайку бы… — мечтательно говорит Анатолий. — Чугунок взяли, а чай забыли.
— Дело поправимое, — говорю я и спускаюсь к берегу, чтобы наломать веток густо растущей тут смородины.
В чугунок набили веток, залили водой и поставили на костер. Через полчаса был готов душистый смородиновый чай, чуть отдающий дымком.
— Ради чая — и то стоило ехать на рыбалку, — улыбнулся в темноте Анатолий.
Чаем в моем понятии называется такой же отвар трав, какой применяется для лечения ряда болезней, только концентрация активных веществ здесь значительно меньше и преобладают травы ароматные, не имеющие горечи. Кроме того, в таких чаях нет кофеина, возбуждающего нервы, и поэтому их можно смело пить на ночь. И обычно в них много витаминов.
Самый мой любимый чай калгановый, за ним следует чай из плодов шиповника со смородиновым листом, потом — из кипрея, черный байховый с мятой, лабазниковый, пахнущий медом… А есть еще липовый, зверобойный, чай из душицы. У каждого чая свой цвет, аромат и букет, свои полезные свойства.
Пейте лесные чаи — получите и удовольствие, и пользу: ведь они и бактерицидные, и потогонные, и витаминные.
Пью лесной чай, и навевают его запахи, его ароматы приятные воспоминания о лете, о солнечных погожих днях, даже детство почему-то вспоминается — и невольно молодею душой. Слава и хвала вам, калгановый корешок, душистая мята, медовая таволга, целительный зверобой!
У Агнии Петровны большая тетрадь в черном коленкоровом переплете, где она, полуграмотная, крупными буквами, без запятых и прочих знаков препинания, записывает всяческие жизненные наблюдения, в основном медицинского характера. И что характерно — большинство ее заметок связано с русской баней.
Люблю я баню нашу, русскую, с самого раннего детства. Бывало, в баню ходили мы всегда вдвоем с дедом: моя обязанность была вздавать — плескать ковшом воду на каменку, чтобы поднимался от нее сухой пар. Дед, лежа на полке, слегка помахивал веником вдоль лопаток, потом проходился по спине и бокам, потом командовал поддать жару, а сам надевал рукавицы и шапку. Я выплескивал на каменку полный ковш воды и тут же нырял под полок, где и отсиживался, пока дед с блаженным покрякиванием обхаживал себя роскошным, им самим лично наломанным в нужное время и в нужном месте березовым веником. После этого зимой мы выбегали кататься в снегу, летом — обливались ледяной водой. Потом приходила моя очередь ложиться на полок, а дед осторожно, в малом жару, прохаживался по мне веником. Никогда уж мне не испытать такого удовольствия.
Что касается лечебной стороны, то ведь еще в древних книгах писалось, что «…бани российские, конечно, заступают место двух третей лекарств».
Из березового веника выделяются лекарственные вещества и витамины, делают кожу мягкой и эластичной, укрепляют и мягчат волосы на голове, приносят бодрость и свежесть всему телу, улучшают кровообращение, стимулируют дыхание. Сухой пар усиливает потоотделение и облегчает тем самым работу почек, помогает согнать лишний вес.
На раскаленную каменку можно в небольших количествах бросать семена лекарственных трав, и тогда, смешанные с ароматом березы, смоляной сосны, влагой родниковой воды, эфирные масла и алкалоиды будут прекрасным составом для ингаляции легких, горла и носа. Тело всегда можно обмыть перед выходом из бани настоем ароматических или лекарственных трав, и оно жадно впитает через распаренные поры целебный эликсир.
Париться в бане можно не только березовым или дубовым веником. При остеохондрозе и радикулитах обычно парятся вениками из крапивы и конопли, лежат на полке на них спиной. Говорят, что и при исправлении косоглазия больного парят вениками из конопли, потом обкладывают лицо распаренными ее листьями и начинают показывать ему яркий или блестящий шарик: гимнастика распаренных глазных мышц после нескольких сеансов якобы исправляет косоглазие.
Большие любители бани — женщины: красу девичью, косу, можно вымыть настоями трав, и станет она мягкой, пышной, а если нужно, то и золотистой. Крапива, хмель, репей и еще десяток трав пригодны для этого. А если заведется перхоть или появится зуд, то есть против них чистотел, будра, череда.