Азия в огне(Фантастический роман)
Шрифт:
— Сегодня, в день коронации, желтое движение достигло своего апогея. Тимур сейчас поднялся на такую высоту, на которой человек теряет сознание действительности. Он считает себя властителем мира и не сомневается ни в чем, особенно в своем могуществе!
— И он имеет на это полное право, — заявил Германн: — он покорил пустыни, горы и людей… За ним идут неисчислимые полчища, которых не пугает смерть!
— Свидетельствуют об этом груды скелетов, образующих лестницу на Памиры! — прибавил доктор, юмор которого не покидал его в самые критические минуты его жизни: — Мир, над которым властвует Тимур, удивительно костлявого характера!
Этот поэтический образ, созданный почтенным доктором, навел европейцев на воспоминание об изумительном переходе, сделанном желтыми полчищами через Памиры. Они могли наблюдать только один путь, тот, по которому они прошли. Но, случайно или преднамеренно, их вели зигзагами, причем они то взбирались на восточные склоны со стороны Тарима по укутанным облаками уступам, следуя с севера к югу через плоскогорье, обдуваемое леденящим ветром, то перерезывали на снежных покатостях, ведущих к западу, марширующие колонны, упирающиеся в Ферган. В продолжение трех недель они созерцали ужасающее и грандиозное зрелище. В страшные бури и грозы, на высоте, превосходящей пять тысяч метров, значит — превосходящей Монблан, по всем уступам, по всем дорогам, по всем тропинкам, по следам, оставленным животными, желтое нашествие одолевало хаос гор, подобно мириадам муравьев, взбирающихся на глыбу земли. Они крошили скалы, выравнивали плоскогорья, прокладывали удобные пути по оврагам.
За вооруженными людьми следовали миллионы животных, везущих женщин, детей и развернутых фронтом в сто пятьдесят миль, между Джунгарией и Гинду-Ку.
— Быть может, Индия также следует за ними! — воскликнул Боттерманс, скандинавское воображение которого хранило яркое воспоминание об этом неслыханном походе: — Но сколько трупов, усеявших все склоны гор, заполнивших все овраги! Вся памирская дорога вымощена человеческим мясом. Нам выжгло глаза — это зрелище!
И чувствительный Боттерманс, глаза которого действительно были красны от тайных слез, проливаемых по Наде, опустил голову на руки.
— Да, — торжественно произнес Меранд: —столько погибших человеческих жизней, растраченных с такою расточительностью, что это пробуждает во мне одновременно и жалость, и страх. Какие титанические усилия! Десять, двадцать миллионов людей, устремившихся на встречу неизвестности. Какая таинственная сила поддерживает их? Какой мрачный Бог толкает их к смерти? Ведь они умрут!
— Уже и теперь, вероятно, легло около миллиона. А великие битвы еще и не начинались!
— Ах, да, кстати, — вскричал доктор, — чего же смотрит Европа? Читали-ли вы сегодняшние вечерние газеты? Где сконцентрировались европейцы? Где высаживаются в данный момент наши освободители? Они что-то медлят — не находите ли вы этого, Меранд?
— Ах, доктор, как вы умеете вашими шутками отвлечь от тяжелых тем!
— Ну, дети мои — мы живы, это уже хорошо! Мы захвачены бурей, но она лишь ломает ветви вокруг нас, а нас не задевает. Сколько мы видели странных и ужасных вещей! Сколько мы их еще увидим! И все-таки нужно сохранить наше хорошее настроение и нашу способность смеяться!
— Ваша бодрость поддерживает и нас, дорогой друг, и мы вам за это так благодарны!
— Я очень счастлив, что не должен для вас прибегать еще также и к помощи моей медицинской науки! Эта невольная прогулка вдоль Памиров принесла нам всем четверым большую пользу. Теперь-то нам и возможно бежать!
— Бежать! Но, милый оптимист, что за химера! У нас нет ни крыльев, ни аэронефа, ни даже самого обыкновенного воздушного шара, чтобы перелететь через человеческую массу, среди которой мы затерты!
А Германн прибавил:
— Так не оставляйте же вашего проекта. Если вы раздобудете ключ от нашей темницы — не забудьте меня разбудить! А пока — спокойной ночи, друзья мои, пора спать. Сон дает силы… и забвение!
— Я того же мнения! — сказал Боттерманс.
Меранд и доктор некоторое время молчали.
Вдруг доктор, сжимая руку Меранда, прошептал тихо, очень тихо:
— А если бегство все-таки возможно — что скажете вы на это?
— Что вы говорите! Что за сумасшествие нашло на вас?
— Тсс… Германн говорил о крыльях… аэронефе… Я, разумеется, не имею крыльев… Но…
— Но?…
— Но есть аэронеф!
— Где? Вы его видели? Не во сне ли?
— Он есть. Я его видел и слышал, как об нем разговаривали!
Меранд задыхался.
— Говорите же, что вы видели и слышали!
— Успокойтесь! Вот, в чем дело. Вы знаете, что меня часто, по моей специальности, зовут в императорский дворец. Меня требовали даже к самому Тимуру полечить его контузию. Верите ли вы? Я держал язык за зубами при нем и гордо, не вымолвив ни слова, исполнил свою обязанность врача. Можете меня поздравить! И вот, третьего дня, во внутреннем дворе, в одной из галерей, мне казалось, что я заметил европейца — с рыжими усами, с горбатым носом, худого, в полотняном шлеме, тип англичанина. Я замер. Значит, подумал я, у него есть еще пленные европейцы. Я ничего не сказал даже вам — можете меня еще раз поздравить! Но это мешало мне спать. Кто — этот европеец. И вот, вчера ночью, я вышел на террасу подышать чистым воздухом. Все спало, или представлялось спящим. Часовой, стоявший у нашей террасы — тоже спал. Они так убеждены, эти люди, что мы не можем убежать! Внезапно странный шум поразил меня — казалось, что где-то работали крылья ветряной мельницы или парового винта. Звук доносился издалека, но совершенно отчетливо. Я вытаращил глаза, насторожил уши — ничего не заметно! Вдруг я различил над белыми домами Самарканда, на высоте нескольких сот метров, продолговатую тень. Какой-то пыхтящий предмет опустился на одну из площадей. Но луна светила достаточно ярко, чтобы мои докторские глаза могли поставить диагноз, что это — аэронеф! Меранд, Тимур обладает аэронефом, и этот англичанин — его капитан!
— Это возможно и, разумеется, это большая удача, что вам удалось его видеть. Но, увы! Этот англичанин, несомненно, на службе у Тимура, и наше положение не меняется. Наоборот, я даже думаю, что существование этого европейца может его только ухудшить!
— Кто знает!.. Подождите же, чем это кончилось. Взволнованный, изумленный, я продолжал смотреть, как надо мною, на террасе, в тени которой я находился, раздался английский говор. Шесть месяцев я не слышал этого языка и, на этот раз слушал его с положительным удовольствием. Кто же был этот другой, кто беседовал с моим англичанином… Это мог быть сам Тимур. Я не все мог расслышать, так как это было довольно далеко. Все-таки, мне удалось уловить следующее: «Вы уверены, что сумеете взять направление, куда следует?»«Да» «Сколько ящиков с электритом может он поднять?» Ответ от меня ускользнул, но следующие две фразы определили мне, что представляет из себя этот англичанин: «Мы направляемся к Константинополю. Вы заберете аэронефы и отправитесь вперед». Это было все, но этого было достаточно. Я, значит, действительно видел аэронеф, орудие войны — и у него есть их несколько, целая эскадра! Они везут электрит. Вы знаете лучше меня разрушительное действие этого новоизобретенного взрывчатого вещества. Теперь, Меранд, подумайте — как воспользоваться всем, что я сообщил. Я свое дело сделал!
— Вы хорошо поступили, друг мой, что никому не рассказали об этом, кроме меня одного. Теперь мы знаем, что есть один способ, хоть и чрезвычайно невероятный, испробовать — нельзя ли будет бежать. Предоставим Провидению указать нам подходящий момент для этой попытки. Однако, я вижу, что Тимур ничем не пренебрегает. Он обладает умом удивительно практическим для татарина. Подумайте о железной дороге, которую он провел от Каи-Су до Лоб-Нора и до Памиров, вспомните о тысячах кули, прокладывающих рельсы и таскающих вагоны. И у него есть аэронефы! Как эти сооружения были переправлены морем?! Всякое государство оберегает свои моря с такой ревнивой тщательностью! Построить их — это было, пожалуй, еще возможно даже в самом Китае. Но тайна управления ими, этот электромотор Ренара, подобного которому создать не сумел никто, и благодаря которому мы могли выйти победителями в последней континентальной войне!.. Ах, если бы мы могли овладеть этим аэронефом! Я, кстати, умею им управлять!