Азия в огне(Фантастический роман)
Шрифт:
Меранд видел и чувствовал, как содрогается и трепещет Капиадже. Дочь Тимура не могла не страдать за своего отца. Будет ли её любовь к Меранду настолько сильна, чтобы заставить ее преодолеть дочернее горе? Меранд хотел ускорить решение этого вопроса и подумывал уже о том, не позвать ли ему, несмотря на опасность, аэронеф и ни приказать ли ему начать кружиться над палаткой доктора, устроив при помощи мин, вокруг неё непроницаемое огненное кольцо, которое произвело бы переполох и помогло бы ему бежать на аэронефе, захватив с собою обеих женщин и доктора. Но, несмотря на обуявшую его лихорадку нетерпения, он был слишком разумен, чтобы понимать насколько невозможна подобная затея, так как аэронефу прежде всего нужно было дать возможность ориентироваться и с точностью наметить себе пункт спуска.
Сумерки еще не вполне наступили. Было довольно темно, небо продолжало быть обложенным тучами, но прошло еще часа два, пока наступила настоящая ночь. Меранд ласково и нежно разговаривал с Капиадже, стараясь успокоить ее и развлечь.
Он сам был искренно взволнован близостью молодой девушки. Время от времени он обращался к Наде с несколькими словами, объяснявшими его намерения. Вдруг раздался в лагере новый шум.
— Тише! — сказал Ван-Корстен: —что-то случилось… Слышны не то пушечные выстрелы, не то гром…
Обе женщины вскочили. Меранд прислушался.
Вдали раздавался странный грохот, то усиливавшийся, то стихавший — и ему отвечала необыкновенная сутолока, поднявшаяся вдруг в лагере. Были слышны крики и дикие возгласы.
Меранд быстро отдал себе отчет в свойстве этих страшных звуков.
— Это — битва… Это — гул сражения.
Татарский офицер заглянул в палатку.
— Нужно идти! — оказал он.
Меранд отвернулся.
— Куда идти? — спросила Надя: — вернулся ли Тимур?
— Я слышу трубы, — сказал офицер: —это призыв к битве. Я должен вас проводить назад. Не бойтесь ничего. Могучий Тимур непобедим!
Вокруг палатки слышались шаги множества людей, лошадиный топот, бряцание оружия, команда, оклики и мрачные звуки гонга и цимбалов.
Вдруг татарский офицер повалился на землю, словно подкошенный. Какой-то араб перескочил через его труп и очутился в палатке Надя и Капиадже шарахнулись назад, ужасно испуганные. Но ложный араб скинул капюшон и крикнул:
— За оружие, капитан! Тимур возвратился!
IX. Конец драмы
В самом деле, сквозь шум свалки можно было расслышать крики: «Тимур!.. Тимур!.. Вернулся господин»… и звук труб. Приближался топот многочисленной конницы.
Ван-Корстен и Меранд втолкнули женщин поглубже в палатку, вплоть до походной койки доктора.
— Вот она, роковая минута, — шепнул доктор: — это будет нелегко!.. Знаете, господа, вам лучше остаться пока арабами…
Но Меранд предпочел распорядиться сам.
— Полэн, ступай, позови аэронеф! — приказал он. — Теперь все зависит от твоей смелости и своей ловкости.
— Слушаю, капитан!
Бравый матрос толкнул ногою труп татарина в угол, покрыл его ковром и вышел.
Едва только он опустил портьеру, как две лошади остановились перед палаткой и повелительный голос приказал ее открыть.
Палатка вся затряслась; портьера, наполовину разодранная, была отдернута.
Ван-Корстен узнал самого Тимура, который соскочил с покрытой пеною и кровью лошади.
Ван-Корстен постарался встретить его у самого входа. Лицо азиатского императора было бледно и измучено. Однако, оно по-прежнему выражало гордость и величие.
— Простите пожалуйста! — вскричал Ван-Корстен, который никогда не терял присутствия духа: — я и не подозревал, кто хочет войти сюда столь стремительно!
Тимур резко отодвинул его прочь и вошел в палатку. Сначала он ничего не мог различить, кроме смутных белых теней. Но затем он громко позвал:
— Надя! Капиадже! Вы здесь зачем?
— Да, да, это они, — поторопился заявить доктор: — они обе нездоровы, и я им понадобился для совета…
Тимур быстро подошел к женщинам.
— Вы должны немедленно сесть на лошадей и отправиться со мною.
— Это невозможно, — запротестовал доктор: —обе они еще слишком слабы!
— Это необходимо. В случае крайности их привяжут к седлам, — мрачно воскликнул Тимур: — все погибло! Вы, доктор, тоже последуете за мной!
— Однако, что случилось?
Доктор желал выиграть время.
— Мои армии разбиты. Проклятые европейцы преследуют нас. Но у меня осталась еще моя гвардия, которая умрет, сражаясь. Я имею еще возможность соединиться с войсками, задержанными в Месопотамии и Персии. Я еще не побежден. Китай доставит мне людей!
Все горделивое заблуждение Тимура сказалось в этих словах. Разгром не подавил его азиатской пылкости. Он решил увезти с собою свой единственный европейский трофей — Надю, затем— свою дочь.
— Едем! Лошади готовы.
Он подошел к оцепеневшим и изнемогающим от напряжения женщинам.
Вдруг между ним и ими появился бедуин, которого Тимур раньше не заметил.
— Кто этот человек?
Рука его схватилась за саблю.
Тогда Меранд в то время, как доктор подошел к входу и опустил клочья портьеры, не вызвав этим подозрения у свиты Тимура, — откинул свой капюшон и сказал:
— Поздно, Тимур. Твой час пробил.
Тимур отступил на шаг и, слегка наклонившись вперед, уставился на говорившего с ним так смело человека.
— Ах, Меранд! Я должен был предполагать, что натолкнусь-таки на вас в этот миг отчаяния! Это вы начальник эскадры аэронефов! Вы — главная причина моего поражения! Но какое безумие привело вас сюда и отдало в мой руки?! Да, я побежден, но, по крайней мере, отомщу моему страшному противнику!